Петр Иванов - Тайна святых

При таком состоянии церкви внешнее свидетельство — подвижничество — является лишь “временной полезностью относительного служения”, на которое Бог благословляет особым указанием душе подвизающегося. Без этого подвижничество не имеет смысла и даже несет в себе духовную опасность самоутверждения.

Такова история и настоящее состояние церкви. Далее речь пойдет о будущем, о неотвратимых пророчествах Апокалипсиса. Церковь опустится еще ниже, но потом непреодолимой благодатью Божией поднимется из бездны. И верные и соблазненные лишь по слабости — спасутся. наступит “тысячелетнее” царство Христово, “первое воскресение”. Иванов считает, что церковью отвергается не сама идея “хилиазма”, а лишь та ее форма, которую она получила в контексте учения Маркиона. Но затем последует “второе воскресение” — за пределами этого мира. Теперь воскреснут и души и тела для того, что христиане называют “Страшным судом”. Будут ли осужденные навсегда отторгнуты от Божественного света — это, по мнению автора, тайна, относительно которой определенно высказаться невозможно, ибо Бог “всем хочет спасения”, а могущество и любовь Бога — бесконечны.

Очень важны страницы книги, посвященные. Киевскому периоду русской истории. Иванов считает, что в это время русская “церковь-народ” приближалась к церкви апостольской, а в другом месте он называет ее прообразом Нового Иерусалима. Никто еще, насколько нам известно, не смотрел на Киевскую Русь с этой стороны, хотя, как нам кажется, Иванов нередко принимает ее идеал за осуществившуюся реальность.

Совершенно необычны оценки Ивановым Куликовской битвы и отношения к ней преп. Сергия Радонежского, Стояния на Угре, личностей знаменитого митр. Филарета (Дроздова), Иоанна Кронштадтского, Феофана Затворника. Можно смотреть на вещи иначе, конечно, но, в этом случае не задуматься над услышанным невозможно.

Может быть, кому-то покажется, что у Иванова слишком много новаций по отношению к церковной традиции. Возможно, его некоторые утверждения и дают повод так считать. Но гораздо чаще (в том числе в принципиальных, глубинных положениях) он с традицией; только защищает Иванов эти положения нетрадиционными иногда способами.

В заключение хотелось бы обратить внимание на высокую христианскую устремленность книги. Что греха таить, все мы, за редким исключением, живем приземленно, очень увязли в быте, даже самые наши надежды обычно не устремлены к горнему. Иванов помогает нам это осознать. Уже за одно это мы должны быть ему благодарны.

Москва, 1993 г.

“Побеждающему дам белый камень…” (Откр. 2:17)

Святость есть человеческое сердце, бьющееся в согласии с сердцем Господа Иисуса Христа. В самой торжественной части Литургии, за несколько моментов до пресуществления св. Даров, священник возглашает: “Горе имеем сердца”.

Хотя Литургия длится недолго, исполнена великой строгости и необыкновенной благодати, почти неощутимого счастья присутствия Бога любви, — все-таки Церковь как бы не доверяет своим сынам и только на совсем малое время просит молящихся “горе иметь сердца”. Церковь-мать знает, что людям трудно отдать сердце Богу.

Мир, в котором мы живем, столь ужасен по своей цепкости, что мы не в состоянии оставить его даже и на короткое время.

Мы как бы разбросаны сердцем во все стороны, не принадлежим ни себе, ни другим, никому в особенности, а только набору желаний, увлекающих нас в разные вихри ненастий нашей души.

Но чье сердце вырвется из страстных объятий мира, стремится к ожидающему его и зовущему непрестанно Сердцу, — тот есть святой.

"Имеющий ухо (слышать) да слышит, что Дух говорит церквам: побеждающему дам вкушать сокровенную манну, и дам ему белый камень и на камне написанное новое имя, которого никто не знает, кроме того, кто получает." (Откр. 2:17)

Между двумя сердцами, из которых Одно только дает (нет меры Его богатству), а другое только получает (нет меры его ничтожеству), восстанавливается сокровенный союз (союз сердец — любовь). В этом союзе все до такой степени тайна, что никто другой не в состоянии понять отношений Христа к любящему Его. У всякого побеждающего своя обитель (“обителей у Отца Моего много”).

Побеждающему дается свое дело, не похожее на дело других. Свой облик совсем иной, чем у прочих. “Се, творю все новое” (Откр. 21:5)