прот.Виктор Гурьев - Пролог в поучениях

Так учит нас Церковь относительно благоповедения в церкви; а между тем, сколько еще можно встретить людей, из которых одни стоят во время, службы не молясь и не внимая поемому и читаемому, другие смеются в церкви и разговаривают, а третьи, что всего ужаснее, даже иногда своими словами и поведением отвлекают других от Богомыслия и молитвы, подражая дьяволу искусителю.

Что скажешь таковым? Св. Златоуст говорит: "Церковь не есть какая-нибудь торговая лавка, но Место Ангелов, место Архангелов, царство Божие, самое небо. Посему, как если бы кто, отверзши небо, возвел тебя туда, то ты, хотя увидел отца, хотя бы брата, — не смел бы говорить: так и здесь не о чем другом не должно говорить, как только о духовном. Ибо и здесь небо… Между тем, когда шут возбуждает смех и распутная женщина бесчинствует, толпа зрителей сидит, внимая в великом безмолвии тому, что говорится, и притом тогда, как никто не повелевает молчать. В это время нет ни шума, ни крика, ни малейшего шороха, а когда вещает с небес Бог о столь страшных делах, тогда мы бываем столь бесстыдны, что не оказываем Богу и такого почтения, какое оказываем распутным женщинам. Вы ужаснулись, слыша сие? Тем более ужасайтесь поступать так" (Воскр. Чтен. 1842 г. Окт. 11, №. 26, стр. 220).

Подлинно нужно бы ужаснуться ходящим в храм не для храма! Того же человека, который бесчинно ведет себя в церкви, поставьте пред каким-нибудь хотя бы незначительным начальником; посмотрите, как он унижается, трясется, пресмыкается, а в месте особенного присутствия Божия, в месте славы Его, тот же человек часто принимает надменный и презрительный вид, свободно смеется, насмехается, разговаривает, выказывает иногда все свое бесстыдство. Где вера? Где любовь к Богу? Где страх? Как после этого не возмутиться, слушая, как тот же человек, подпавши под гнев Божий, начинает жаловаться и говорить: "да где же Бог? Что Он не слышит меня? За что я страдаю?" — За то и страдаешь, что ты не только в счастье не знал Бога, но и приходил в дом Его с кощунством и соблазном. Побойтесь же страшного суда Божия! Если уж ходить в храм, то входите в него с благоговением, отложив за порогом его всякое житейское попечение; стойте со страхом, как стоят пред лицом Царя небесного; молитесь со умилением, как прилично молиться кающимся грешникам. Пусть и другие молящиеся с вас пример берут и вашим добрым примером воспламеняют в себе чувства умиления, любви и благоговения, а не соблазняются вами. Аминь.

(Слово об отце Данииле)

Одно из дел милости телесной состоит в том, чтобы послужить больному и помочь его выздоровлению или христианскому приготовлению к смерти. Дело, в большинства случаев, весьма трудное. Каково, например, ходить за трудно больными? Но и кроме ухода, каково только смотреть на то, как больные бывают бессильно распростерты пред вами на одре своем, или слушать тяжкие стоны и вопли этих страдальцев? Но что делать, ведь не бросить же их на произвол судьбы?! Надобно помочь им. А чтобы облегчить себе труд хождения за ними, мы должны помнить, что и сами можем подвергнуться той же участи; что уход за больными Господь на страшном суде зачтет Самому Себе; должны ободрять себя примерами святых. Лучших образцов для подражания нам едва ли где можно найти.

Преподобный авва Даниил однажды сказал самому себе: "даю обет пред Христом: во всю жизнь мою буду служить одному из прокаженных" И взял одного, и стал тайно служить ему. Братия, жившие с Даниилом не знали, что у него прокаженный, и Даниил никому его не показывал. Но однажды, когда Даниил позвал ученика своего, то забыл затворить пред ним дверь келии, и ученик увидал, что старец служит прокаженному. У этого же от страшных ран гноилось все тело. Даниил сам своими руками влагал пищу в уста его, потому что у прокаженного руки отгнили. Но и этого мало: у несчастного гнил рот, и он постоянно от боли выбрасывал вкладываемую ему пищу; старец выброшенное брал и сам вкушал оное. Ученик, видя поразительный подвиг старца, удивился и прославил Бога, подавшего столь великое терпение старцу.

Ну, как, братие, из подобных примеров не почерпать терпения и ободрения при служении больным, как бы трудно оно ни было? Представишь подобный пример, сейчас же и скажешь: "так ли я хожу за своим больным? То ли я терплю?" Тогда и ропот утихнет, и уныние отойдет, и уход, конечно, сделается несравненно легче. Да, братие, примеры святых великое дело; и самое лучшее в них то, что они смиряют нас, ободряют и учат любить Бога и ближних не словом, а делом. Аминь.