Архимандрит Софроний (Сахаров) - Видеть Бога как Он есть

Все сие входит в состав Божественного Акта Литургии: “Поминающие убо спасительную сию заповедь, и вся яже о нас бывшая: крест, гроб, тридневное воскресение, на небеса восхождение, одесную сидение, второе и славное паки пришествие: Твоя от Твоих Тебе приносяще о всех и за вся”.

“Время сотворити Господеви (Пс. 118, 126), Владыко, благослови”. С такими словами обращается дьякон к иерею пред началом Литургии. Смысл этих слов: “Время (Самому) Господу действовать”. Итак, Литургия есть прежде всего Божественный Акт. Все понятия в ней меняют свой объем, свое значение. Слово “время”, например, что значит? Заклание Агнца было предрешено еще в предвечном Совете Троичного Бога: “искуплены вы от суетной жизни, преданной вам от отцов, драгоценною Кровью Христа, как непорочного и чистого Агнца, предназначенного еще прежде создания мира, но явившегося в последние времена для вас, уверовавших чрез Него в Бога, Который воскресил Его из мертвых...” (1 Пет. 18-21). Даны нам два бытийных плана: один, что “прежде создания мира”, другой — наше историческое время. Совершается Литургия по всему лицу Земли изо дня в день, из века в век. Следовательно, “время” Литургии: “ныне, и присно, и во веки веков”. Христос, “принесший одну жертву за грехи, навсегда воссел одесную Бога... одним приношением навсегда сделал совершенными освящаемых” (ср. Евр. гл. 9 и 10).

Таков вечно-временной и временно-вечный характер сего Таинства. В нем, иерургически, мы встречаемся с некоторыми нарушениями хронологической последовательности; в нем — наши преходящие нужды переплетаются с вечными положениями Божиими. Литургия не есть психологическое “воспоминание” (ср. Лк. 22, 19; 1 Кор. 11, 24) когда-то имевшего место события, но непрестанно пребывающая в Истории сила. Истекают тысячелетия, но не изменяется ее, Литургии, актуальность: “У Господа один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день” (2 Пет. 3, 8). Для нас историческое время является как бы “местом” нашей первой встречи с Богом и Его Вечностью. Сия последняя объемлет все века непротяженно, но всецело. В Литургии мы живем одновременно, совокупление и тленность нашего земного существа и предвосхищение Царства, пришедшего в силе (ср. Мк. 9, 1). В Литургии мы предвкушаем “Брачный пир” в Царстве Отца Небесного (ср. Мф. 22, 2). “Отчасти” обладаем мы сиим даром уже теперь, ожидаем же в терпении “наступления совершенного, когда все то, что отчасти, прекратится” (ср. 1 Кор. 13, 10).

Литургия строится таким образом, чтобы воспроизводить в нашем сознании возможно полнее “дело” Христа на Земле. (Ин. 17, 4). Чрез постоянное повторение сего Акта, всеобъемлющий смысл его становится все более и более нашим личным созерцанием, нашим мировидением. Картина сия чрезвычайно богатая; в сущности — никогда неисчерпаемая, вечно новая и живая. В коротком по времени священнодействии вмещается “воспоминание” (Лк. 22, 19) о событиях, потребовавших ряд тысячелетий, неисчислимое количество людей, сынов и дщерей Адама. От сотворения мира и явления Человека, от момента падения Адама, потрясшего космическое бытие, до пришествия на Землю Бога-Спасителя; от Его возгласа “совершилось!”: мига, в который Он вкусил смерть по воспринятому им человечеству и в который началось восстановление сотворенного Богом — все сие сливается во-единое созерцание и молитву. Незадолго до совершения Своей первой и единственной Литургии и в час Гефсиманского плача Своего — Он, Господь, беседовал обо всем этом с учениками Своими (Мф. 26, 38), и все носил в Себе как “наши болезни” (Ис. 53: 3-4). И нам Он дает осязать Его “раны” (Ин. 20, 25), когда мы входим действенно и разумно в совершающееся в час Литургии.

Литургия есть Действие Самого Бога; она всецело принадлежит плану вечности. В ней проявляется Любовь Отца, и Сына, и Святого Духа в ее, любви, сострадании погибающим грешникам. Любовь Божия — жертвенная. Сею жертвою удержано человечество от исчезновения (ср. Быт. 2, 17). Животворящей силой ее сохраняется жизнь мира. Любовь Божия отдает Свою жизнь возлюбленным сынам человеческим: “Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную” (Ин. 3, 16; 1 Ин. 4: 9-10).

Вечный характер Литургии выражается еще и в том, что Господь до Своей смерти на Кресте, на Тайной Вечере, преподал Апостолам Свое Тело и Кровь. В историческом плане нарушена последовательность. Сохранена она в предвечном Троичном Совете, где все соединено в едином Акте, непротяженном, но объемлющем. Сначала все совершилось в Божественном Замысле о сотворении мира. Тогда уже Христос определился как Непорочная Жертва. Не раз говорил Он Апостолам, что Ему предстоит суд и смерть, и затем воскресение.