Илья Стогов: Страсти Христовы

Посмотрите на свою собственную жизнь и убедитесь: что бы вы ни делали, вы делаете это лишь из желания быть любимым. Только, чтобы увидеть это, на свою жизнь нужно посмотреть честно.

Вот отсюда и можно начинать разговор о христианстве. Великая тайна моей веры в том и состоит, что каждый из нас УЖЕ любим. Каждый из нас — единственный ребенок самого прекрасного из отцов. Христиане знают ответ на самый главный вопрос. Христиане знают, что они любимы Богом.

Именно вокруг этого все в христианстве и вертится. Можно сказать, что ничего кроме этой тайны в христианстве и нет.

В Евангелии от Луки приведена история, которую вы, разумеется, много раз слышали. Это история о молодом негодяе, который решил, будто прекрасно обойдется без семьи. Надеюсь, вы простите, если я попробую рассказать вам ту же самую историю еще раз.

Дело было так. У некоего зажиточного человека было два сына. Старший, как водится, был неплохим малым, а вот младший… Решив, что жизнь — слишком коротка, чтобы тратить ее на скучного стареющего отца, младший попросил причитающуюся ему долю наследства и съехал из родительского дома.

Библеисты поясняют ситуацию. В Израиле, говорят они, существовал закон, по которому в исключительных случаях дети могли претендовать на наследство еще при жизни родителей. Впрочем, это не важно. Речь вообще немного не об этом.

Уехав в некую «далекую страну», юноша предался разврату по полной. И, разумеется, очень быстро потратил все до копеечки. И именно в это время там, где он жил, начался голод.

Скатываясь все ниже, блудный сын вскоре оказался свинопасом. Это и сама по себе грязная работа, а ведь юноша плюс ко всему был еврей. Прикасаться к свинине для него было низшей точкой деградации. Впрочем, никакой другой работы для него не было. Голод достиг такой фазы, что бедняга был бы рад отнять у свиней бобы и съесть сам — да только никто ему этого не давал.

И тогда молодой человек призадумался:

— Сколько работников у моего отца! Все они едят до отвала, и еще остается — а я тут погибаю с голоду! Пойду, вернусь к отцу. Скажу ему: «Отец! Я виноват перед Небом и перед тобою! Я больше недостоин называться твоим сыном! Дай мне быть хотя бы твоим работником!»

И он пошел к отцу [1] Все цитаты из Нового Завета приводятся в переводе В. Н. Кузнецовой (Российское Библейское общество). .

Совершали ли вы когда-нибудь поступок, о котором с самого начала знали, что совершать его не стоит, что потом вы будете корчиться от стыда и жалеть о содеянном, но который вы все равно совершили?

Не отвечайте, я и так знаю, что совершали.

Поставьте себя на место этого молодого человека. Он наплевал на все, что считалось принятым в обществе. Он бросил стареющего отца, нарушил все принятые нормы — и теперь ему предстояло вернуться и признать, что он был не прав. Каково вам было бы в этой ситуации?

И ведь что здесь обиднее всего? Обиднее всего, что теперь ты идешь просить. Не требовать, как привык, а признавать совершенную ошибку. На тебя станут глядеть якобы сочувствующими (а на самом деле торжествующими!) глазами… и кивать головой… молча слушать твои извинения и заставлять тебя ежиться от унижения… этому не будет конца, и вынести это будет невозможно!

Огромное количество людей предпочло бы и дальше есть из одного корыта со свиньями — лишь бы не такое! А вот блудный сын все-таки вернулся.

О том, что было дальше, лучше, чем написано в Евангелии, не скажешь.

Он был еще далеко, когда отец увидел его, и ему стало жалко сына. Он побежал, бросился к сыну на шею и поцеловал его.

Сын сказал ему:

— Отец, я виноват перед Небом и перед тобою! Я больше недостоин называться твоим сыном!

А отец сказал слугам:

— Быстрее! Принесите ему самую лучшую одежду и оденьте его! Наденьте ему перстень на руку и сандалии на ноги! Приведите и зарежьте откормленного теленка: будем есть и веселиться! Ведь это мой сын! Он был мертв, а теперь ожил! Пропадал и нашелся!

Ни единого слова упрека. Никаких «Теперь-то ты понял? Больше-то ты не станешь так поступать?». Вся история заканчивается коротким выводом: «И они устроили праздник».

Как-то я видел наброски Рембрандта к картине «Возвращение блудного сына». На одном из набросков видно: старик отец обут только в одну сандалию. Он увидел сына, потерял голову, торопясь, бросился ему навстречу, бежал, боялся не успеть, на ходу рыдал от счастья и не обратил внимания на то, что теперь бежит босиком. Потому что он очень хотел обнять того, о ком скучал.