И. Свенцицкая: Апокрифы древних христиан

Понятие «канон», как и слово «евангелие», пришло к христианам из окружающего их языческого мира. Слово «канон» употреблялось в значении стандарта, нормы, правила, образца. Так, знаменитый греческий скульптор V в. до н. э. Поликлет написал сочинение «Канон», где он пытался обосновать идеальные пропорции при изображении человеческого тела. В ранних христианских писаниях слово «канон» встречается в значении «правило». В Послании к Галатам сказано: «Ибо во Христе Иисусе ничего не значит ни обрезание, ни необрезание, а новая тварь (творение. — Сост.). Тем, которые поступают по сему правилу (в греческом тексте — канону. — Сост.), мир им и милость…» (6.15–16). Только после длительного процесса отбора священных книг, когда сложились представления о существовании подлинных, истинных текстов и текстов подложных, искаженных, слово «канон» начало употребляться по отношению к собранию священных христианских книг, ставших образцами, с которыми нужно было сверять все высказывания, проповеди и даже поступки верующих. Такое словоупотребление распространяется с середины IV в., но начало создания канона или, точнее, канонов (ибо у разных групп каноны отличались друг от друга) относится к более раннему времени.

Вопрос о «подлинных» и «подложных» писаниях поставил в сочинении «Против ересей» Ириней. Он подверг критике множество существовавших в конце II в. учений внутри и около христианства, которые считал «еретическими». Слово «ересь» в греческом языке имело широкий диапазон значений. Применялось оно и для обозначения философской школы, учения. В христианских писаниях, в частности в «Деяниях апостолов», этим словом называют религиозные секты, например секту саддукеев (5.17); иудеи назвали христианство сектой (ересью) назореев (24.5), причем это слово не имело специфически отрицательного значения. Затем параллельно с отбором священных текстов и развитием христианской теологии слово «ересь» приобретает негативный смысл, означая учение, расходящееся с истинным.

Главным объектом критики Иринея были многочисленные гностические учения (ереси), которые особенно широко распространились во II в. (им близко учение Маркиона). В противовес их писаниям Ириней выдвигает в качестве единственно истинных четыре евангелия. Он особенно активно защищал подлинность четвертого евангелия, тем самым косвенно свидетельствуя, что оно не было признано повсеместно и вызывало споры: «Четыре есть евангелия, не больше и не меньше, и только пустые, неученые и наглые люди, извращая форму евангелия, вводят их больше или меньше» (111.11). В противовес этим истинным евангелиям Ириней упоминает «несказанное множество апокрифических и подложных писаний» (1.20). Употребленное им слово «апокрифические» впоследствии было распространено на все не признанные церковью христианские книги. Появление этого термина связано с религиозно-философским течением гностицизма (о гностицизме подробнее см. во II части книги). Гностики сами называли свои писания тайными (они даже применяли криптограммы), предназначенными только для «избранных».

Гностики, о которых писал Ириней, пользовались сложной символикой образов, придавали магическое значение числовым сочетаниям, которые тоже могут быть постигнуты только «избранными» и останутся тайной для непосвященных. Именно такой подход и дал основание Иринею назвать сочинения гностиков апокрифами, а так как он полемизировал с гностиками, стремясь доказать, что они искажают подлинное учение Христа, то для него их сочинения, также написанные от имени апостолов, были не только тайными, но и подложными. Такое же словоупотребление (тайные — подложные) встречается у Тертуллиана, христианского философа рубежа II и III вв. В конце II в. встречается выражение «Новый завет» как название собрания признанных священными книг. Евсевий Кесарийский упоминает о сочинении неизвестного автора, направленном против одной из радикальных христианских групп монтанистов; в этом сочинении слова «Новый завет» употреблены применительно к писаному тексту, хотя само понятие существовало значительно раньше. Слово «завет» восходит к идее союза народа с богом, выраженной в библейских книгах; «Новым союзом» назвали себя кумранские сектанты, считая, что старый («ветхий») союз бога с иудеями потерял силу из-за искажения первосвященниками, фарисеями, вероотступниками истинного смысла божественных установлений, и они заключили с богом «Новый союз». В Септуагинте слово «союз» передано словом — завет, завещание (исходящее от бога). В смысле нового союза с богом это словосочетание встречается и в Евангелии от Луки: «…сия чаша есть новый завет в Моей Крови, которая за вас проливается» (22.20). Когда источником вероучения стали почитаться определенные отобранные писания, то на них было перенесено название «Новый завет».