Стюарт Дж. Холл - Учение и жизнь ранней церкви

Христианство изначально являлось книжной религией. Обучение новообращенных и жизнь общины основывались на чтении священных текстов. Тем не менее было бы ошибочно утверждать, будто христианство — «религия одной книги», поскольку даже само слово biblia по–гречески означает «книги» (во множественном числе). Библия включала в себя целый ряд очень разнообразных литературных произведений, вместе обычно называемых «писания» (graphai) .

Когда апостолы начали проповедовать учение Христа, их первыми слушателями стали палестинские евреи, затем грекоязычные «иудеи рассеяния». В великом городе Востока Александрии был еврейский квартал, а в Риме им дозволили расположить свои лачуги достаточно обособленно от столицы языческого мира. Некоторые иудеи, осевшие в сельской местности, сумели разбогатеть и стать землевладельцами, а горожане пристроились ремесленниками и пооткрывали лавочки. Именно в их синагогах прозвучали первые христианские проповеди, и исходя из их священных книг благовестники доказывали, что обетованный Мессия (Христос) и есть Иисус. Сходные события описаны в Деян. 13:14–42 (ср. 9:20–22). В синагогах с благоговением хранили Закон, то есть Пятикнижие Моисеево, с которого начинается современная Библия. Кроме того, имелись Книги Пророков, а также Писания, включавшие в себя Псалтирь, Притчи и другие поучительные книги.

Саддукеи, заведовавшие иерусалимским храмом, признавали только Закон, то же делали самаряне. Учителя закона (фарисеи) наряду с Пятикнижием Моисеевым почитали Книги Пророков и Писания. Вскоре после появления христианских проповедников, а именно — после падения Иерусалима в 70 г., раввины собрались и приняли «канон», то есть ограниченный список книг, ставший впоследствии основой канона христианского. Некоторые книги или главы, часто читавшиеся в синагогах, оказались исключены из числа священных. Среди них были книга Иисуса, сына Сирахова, книги Маккавейские, главы Даниила о Сусанне и старцах и о Виле и драконе. Часть из них сохранилась в полной Библии с пометкой «апокрифы» или «неканонические». В некоторых случаях (например, длинное продолжение Книги Есфири) дополнительные главы существовали только в греческом переводе, а в еврейском оригинале отсутствовали. Это вплотную приводит нас к вопросу о языке Библии.

В Палестине, Сирии и Вавилонии христиане общались с людьми, которые говорили на диалектах арамейского (позже — сирийского), а еврейское Священное Писание читали в свободном арамейском переводе, называемом «Таргум»; кроме того, многие владели еще и греческим. В других местах последний являлся родным для подавляющего числа людей, и поэтому проповеди и чтение Писания также были на языке эллинов. Греческий перевод еврейской Библии появился не позже 200 г. до н. э. Сохранилась легенда о его чудесном появлении из–под пера семидесяти александрийских толковников, благодаря которой он получил название «Септуагинта» («Семьдесят») и краткое обозначение «LXX». Немало книг ходило в греческих переложениях, и христиане стали относить к Септуагинте их все, хотя легенда касалась лишь Закона. Одни переводы были ближе к оригиналу (Пятикнижие и Псалмы), а другие существенно отличались от него: притчи Книги Иова и Есфири производят впечатление свободных пересказов и местами восходят не к общепринятому Масоретскому тексту, а к иному, более древнему, оригиналу. Даже наиболее точные из переводов отражают религиозные идеи эллинов. Например, в Исх. 3:14 есть сложное для понимания место: Бог открывает свое имя Моисею и говорит: «Я есмь Кто Я есмь». Перевод гласит: «Я есмь Сущий» (ho on) , тем самым текст приспособлен к греческой философии, где «сущее» (to on) считалось вечно и подлинно присутствующим в противовес изменчивому и становящемуся. В тех случаях, где в еврейском оригинале люди «узрели» Бога, перевод рассказывает о том, как Бог «явился пред ними» (Исх. 24:10 и др.).

Греческий вариант Священного Писания стал в это время основой для религии синагог и вдохновил немало литераторов. Известный александрийский мыслитель Филон (20 г. до н. э. — 50 г. н. э.) написал подробное толкование к пяти книгам Закона и провозгласил Моисея учителем высшего философского пути жизни. Неприемлемые для греческой философии идеи (особенно концепция Бога), неточные сведения об исторических событиях, невозможные законы объяснялись как иносказания, имеющие некий духовный смысл. Сходным образом стоики оправдывали непристойные поступки богов, описанные Гомером.