Святитель Николай Сербский - МЫСЛИ О ДОБРЕ И ЗЛЕ

Маловерный никогда не пробудит веры в другом. Никогда не заслужит доверия надменный невежда. Люди восстают против богатства, когда оно в руках скупца; презирают власть, если она принадлежит бесчестным; больной не поверит больному врачу.

Есть у людей здравый смысл и верное суждение. Усталый путник сердится на трактирщика, который не может предложить ему ужин и постель, спрашивая его: зачем же ты назвался трактирщиком?

Облеки свою жизнь в песню. Прошу тебя, облеки жизнь в песню: тогда ты сможешь ощутить гармонию жизни и свою связь с гармонией.

Ты можешь анализировать свою песню, но не забывай петь. Критики поэзии рождаются и умирают, а песни продолжают жить. Критика мертвит, песня живит. Только поэзия может воскресить прозу. Поэзия произросла от древа жизни, проза — из древа познания.

Все мы знаем: у лжи короткий век, истина вечна. Почему еще поэзия живет дольше прозы: не потому ли, что она ближе к истине, ближе к жизни? Если же облечешь свою жизнь в песню, и ты станешь ближе к истине, ближе к жизни.

Над смехом счастья и стоном скорби людей витает некая таинственная улыбка, согревающая, но необжигающая. Улыбка эта совершенно не похожа на презрительную, леденящую усмешку циника. Улыбка матери над разыгравшимся младенцем или улыбка святого над могущественным, но слабым напоминает эту таинственную, возвышенную улыбку.

Что другое еще может означать это тихое радование, как не соучастие в радости радующихся и плаче плачущих? О чем говорит эта улыбка, как не о том, что чрезмерная земная радость вскоре сменится печалью, а на смену печали придет радость?

Грустно, что из всех земных животных именно эти два наиболее характерно выражают человеческое помрачение — обезьяна и гиена. Старайся, чтобы радость твоя не походила на гримасы обезьян, а скорбь — на бессмысленную ипохондрию гиены.

Вспомни непостижимую и ласковую улыбку матери и святого, улыбку, заключающую в себе мудрость, милость, любовь и вечность. И вечность , ибо смех и плач временны, та улыбка пребывает во век.

Не верь теориям и разговорам о законе эгоизма. Его не существует. Господь правит миром, а люди — род Божий.

Человек, прыгнувший в поток, чтобы спасти тонущего, в один миг уничтожает все эти теории и пресекает такие разговоры.

Теория о себялюбии не может быть оправдана природой. Люди слишком легко обвиняют других в собственном зле.

Природа нейтральна к людям. В согласии с человеческим характером она настраивает свой характер. Пока Адам был послушен Богу, и природа была послушна Адаму. Когда он восстал против Бога, природа взбунтовалась против Адама.

Как какое–либо желание, мысль или страсть действуют на все тело человека, так и его характер, настроение, вера и нравственность воздействует на природу. Человеческая злоба может наполнить природу злобой, а милость — милостью.

На Балканах по сей день народ сохранил веру в то, что дождь, засуха, град, урожайные и голодные времена, здоровье и болезни зависят от нравственной чистоты народа.

К святым людям природа всегда милостива, к нечистым и злонамеренным беспощадна.

Природа — отражение человека. Каков человек, таким она его показывает. Природе несвойствен эгоизм. Но люди эгоистичны, и потому они видят свое обезображенное отражение в зеркале природы и приписывают собственное уродство зеркалу.

Но разве зеркало виновно в уродстве лица, которое оно лишь правдиво отражает?

Для святого природа представляет прошлое. Он изучил её азбуку, прочёл её слова, выслушал её звуки, понял все, что она поведала ему, и закрыл книгу. Только в святом природа смогла достичь своей цели: она пробудила в нем человека, указала ему на Бога и — укрылась от его глаз.

Святой бесконечно благодарен природе и бесконечно милосерден к ней, потому и она считает его своим единственным на земле настоящим другом.

Воистину нет более трогательной картины, чем дружба святого и диких зверей. И это несмотря на то, что он смотрит на нее, как взрослый на детские забавы: вот еще один взгляд, еще одна сочувственная улыбка, еще одно нежное воспоминание, — и путнику снова пора в дорогу, вперед и вверх, чрез все невзгоды. Он должен забыть обо всем. Оставить всё, чтобы познать и обрести всё.

Для гурмана природа — будущее, для художника — настоящее, для святого — прошлое.