Жан–Клод Ларше - Преподобный Максим Исповедник — посредник между Востоком и Западом

«И весь Восток и Запад, как Богу в своих молитвах, так и этим в посланиях, не предлагали ли они равным образом свои слезы, стенания, настоятельный мольбы, просьбы? Также Бог не принял ли веру этих людей, безусловно блаженных?» [429] Ibid., 143C.

«Богословско–полемическое сочинение XX» заканчивается похвалой архиепископу Кипрскому Аркадию, являвшемуся, несомненно, также другом Марина, которому адресовано послание и который особенно, в глазах преподобного Максима, представляется защитником православной веры. Обращаясь к Марину, преподобный Максим пишет:

«Дай знать обо всем этом тому, кто возглавляет, согласно иерархическому порядку, нашу незапятнанную и православную веру, ему, на чьих крыльях мы свято почиваем, что где бы мы ни были — вблизи или вдалеке — мы имеем как единое основание святых догматов блаженное просвещение, которым мы обладаем в нем и через него и которым мы направляемы и ведомы, будто рукой в Святом Духе, к не имеющему тени свету Отца. Устремляя к нему свои взоры, как возглавителю нашего спасения после Того, Кто является Им по природе и Первым [Христос], и следуя благочестиво их путями, мы спешим к жизни, которая не разъедена тлением, но которая пребывает в нетлении; мы участвуем уже здесь в уповании, по его молитвам, вдохновленным Богом, и его наставлениям, исполненным Божественной премудрости» [430] Th. Pol., XX, PG 91, 245ВС. .

В контексте того, чем сделалось позднее место папы на христианском Западе, могло бы показаться немыслимым, что такая похвала (которая как раз обращена «к тому, кто возглавляет, согласно иерархическому порядку, нашу незапятнанную и православную веру» или к тому, кто есть «возглавитель нашего спасения после Того, Кто является Им по природе и Первым [Христос]»), могла быть адресована к кому‑либо другому, кроме него. И все же эта похвала обращена не к Гонорию (которому преподобный Максим только что посвятил длинное рассуждение), но епископу, который не, был даже предстоятелем Патриархата [431] Кипрская кафедра, тем не менее, качественно значительна, ее независимость была признана Эфесским Собором в 431 г. . Это характерно для традиционной концепции христианского Востока, по которой Церковь есть всецело там, где есть епископ, и там же, где епископ является предстоятелем своей Церкви [432] Выражение «тот, кто возглавляет» использовано в другом месте преп. Максимом для обозначения Константинопольского патриарха: «Тот, кто возглавляет в Константинополе» (Rel. mot., IV, PG 90, 116А). ,

он делается неким образом, через нее, предстоятелем всей Церкви [433] См.: J. ZIZIOULAS, L'Eucharistie, l'6veque et l'Eglise durant les trois premiers siecles, Paris, 1994. .

Папа Гонорий умер 12 октября 638 года, и в следующем месяце его преемником был избран Северин. Император отказался ратифицировать эти выборы, кроме как на условии, что Северин примет содержание только что провозглашенного им «Эктесиса». Римские апокрисиарии искусно преуспели в том, чтобы заручиться первоначальным согласием императора, без которого они не могли бы ни сами участвовать, ни добиться участия папы в императорской церемонии исповедания веры. Преподобный Максим, который тогда пребывал в Карфагене, был извещен об этом эпизоде своими друзьями из Константинополя (которые ему, должно быть, послали в то же самое время текст «Эктесиса») и сообщил об этом в последнем послании своему другу игумену Фалассию Ливийскому. Это послание, обозначенное в корпусе преподобного Максима как Послание А [434] Ep. A, Mansi X, 677A-678C. , которое не сохранилось, кроме как на латыни, и то частично (но которое, несомненно, содержит первые критические высказывания преподобного Максима против «Эктесиса»), датировано примерно началом 640 года [435] См.: P. SHERWOOD, An Annotated Date‑List of the Works of Maximus the Confessor, p. 43. . Оно включает в своей центральной части несколько замечаний преподобного Максима, касающихся Римского престола:

«[Апокрисиарии], убежденные в ценности того, что они защищали, и уверенные в связи с этим, что они рисковали вынудить первую из Церквей (princeps есclesiarum), митрополию (mater) и город (urbs [436] Традиционно «город» означает Рим. В латинском тексте ecclesiarum является полностью объектом princeps, но не mater и не urbs. Нельзя также перевести «глава и митрополия Церквей», как это сделал J. — M. GARRIGUES, настойчиво пытаясь перетолковать текст в смысле своего централизма. Надо было бы тогда перевести «город Церквей», что было бы нонсенсом. J. — M. Garrigues это понял, но опустил слово «urbs», чтобы не отказываться от своего предыдущего перевода («Le sens de la primaut6 romaine chez Maxime le Confesseur», p. 9). Рим не является митрополией, кроме как в границах своей территории (см.: Canons apostoliques, 34 в Les Constitutions apostoliques, SC 336, p. 285; канон 6 I‑oro Никейского Собора в Les Conciles oecumeniques, 2, Les Dicrets, Paris, 1994, p. 40). В окончании этой фразы апокрисиарии не имеют к тому же в виду ранг Рима, но урон, который он понесет как митрополия и как город, если согласие императора заставит его ожидать, оставляя без епископа. ), оставаться вдовой [то есть лишенной папы], через длительное время преуспели в реализации своего замысла следующим способом. Поскольку византийцы безрассудно полагали, что они должны распространить свое собственное нововведение даже до самого Рима, апокрисиарии, чтобы добиться согласия на свои домогания, смиренно последовали за рассудком, и, поскольку они согласились с требованием первых, сказали им: (далее следует цитата из аргументированного выступления апокрисиариев). Так, не выказав в своих словах никакого страха, но дискутируя с писцами имперского города [Константинополя] со святой уверенностью и благой добротностью, будучи твердыми посланниками «камня», действительно крепкого и неподвижного (firmae revera et immobilis petrae), а именно самой великой и апостольской Церкви (maximae et apostolicae ecclesiae), они их с очевидной целью успокоили и, выказывая смирение и простоту, благоразумно поступили, сделав так, чтобы они познали начало искренности и православия их собственной веры. Что касается византийцев, исполненных восхищения их набожностью, то они подумали, что это заслуживает награды и, прекратив выставлять вперед свою догматическую грамоту, пообещали своими усилиями добиться ратификации епископского назначения [папы]» [437] Ер. A, Mansi X, 677С-678В. .