Арсения Себрякова: Жизнеописание. Письма к П.А. Брянчанинову и другим лицам

В ночь под 22-е июля 1905 года мирно скончалась о Господе великая старица, игумения Арсения (Себрякова), настоятельница Усть-Медведицкого монастыря, Области Войска Донского. Почила она смиренной странницей, далеко от своей родной обители, от близких, горячо любящих ее духовных детей, в благодатном Сарове, под чудным покровом Преподобного Серафима, этого великого учителя смирения, к которому она питала особенную веру и любовь. И теперь, возымев горячее желание посетить его обитель, поклониться его мощам, она исполнила свое благочестивое намерение, несмотря на старческие годы, болезнь и предчувствие близкой кончины.

Малоизвестная шумному свету, игумения Арсения была одной из редких избранниц Божиих не от мира сего, все оставившая и последовавшая Христу. Всю свою 72-летнюю жизнь посвятила она на служение Богу и людям и, как светильник горяй и светяй (Ин. 5, 35), она многих освящала и просвещала своим живым словом, своим примером и дивными подвигами души. Смиренная труженица пустынной обители, она была велика своей живой верой в Бога, своей любовью к Нему, своими подвигами, столь высокими в особенности в наше время, оскудевшее истинными подвижниками. Об этой высокой жизни, о дивных подвигах ее я решаюсь поведать миру своею слабою неумелою рукою. Я верю, что там, в загробном мире, своею бессмертною душою матушка видит нас. Благослови же, родная, мой труд, направи мои мысли, вдохнови мое сердце!

3-го июля 1833 года в богатой и знатной семье помещика Донской Области Михаила Васильевича Себрякова родилась дочь Анна. С самого раннего возраста пользовалась она особенною любовью своих родителей и росла тихим, ласковым ребенком, с чудными, не по летам выразительными глазами и кроткой, чарующей улыбкой. Казалось, благодать Божия с юных лет коснулась ее души. Она проявлялась иногда в ее недетских вопросах, заставлявших ее родителей невольно призадумываться, иногда в непонятной для нее самой тоске и томлении по чему-то прекрасному, иному, чем все окружающее. Один случай из ее раннего детства поразил окружающих и вызвал немало разговоров в семье. Мария Алексеевна, мать ее, благоговейно чтила Святителя Митрофана Воронежского, от иконы которого получила дивное исцеление во время тяжкой болезни. С тех пор она ежегодно с Михаилом Васильевичем совершала путешествие в Воронеж. Иногда дети сопровождали их. В одну из таких поездок они взяли с собой маленькую Анету, которой шел тогда третий год. В то время в Воронеже был архиепископом Преосвященный Антоний (Смирницкий), многими почитаемый за свою строгую, святую жизнь и прозорливость. Михаил Васильевич был давно знаком с ним и глубоко уважал его. По приезде в Воронеж родители Анеты и на этот раз, как всегда, поспешили посетить Архиепископа, взяв с собой и ее. И вот, как только она увидела Святителя, то быстро вырвалась из рук державшей ее няни, побежала к нему и поклонилась в ноги. Прозорливый старец благословил ее и, обращаясь к изумленным родителям, сказал: "Эта будет великая жена". Слова его сбылись, так как игумения Арсения поистине была велика своими подвигами и духовной жизнью.

Анете было шесть лет, когда умерла ее мать. Несмотря на то, что она имела несколько братьев и сестер, Анета стала чувствовать себя очень одинокой. Михаил Васильевич вел строгую полумонашескую жизнь и хотя очень любил детей, но не был щедр на ласки. "Бывало, если случалось, что он приласкает кого-нибудь из нас, а это случалось нечасто, - рассказывала м. Игумения, вспоминая свое детство, - то ласка его как-то особенно чувствовалась, и радости не было конца".

Одаренный от природы большим умом, Михаил Васильевич был высокообразованный человек. Он интересовался астрономией, литературой, естественными науками, душою же был глубоко верующим христианином. После смерти любимой жены, отказавшись от светских удовольствий, он несколько лет прожил безвыездно в своем имении Себрово, углубляясь в созерцательную жизнь, и только в детях находил утешение и как бы некоторую цель мирской жизни. Конечно, такая семейная обстановка, как и личные взгляды Михаила Васильевича на жизнь, не могли не отразиться на воспитании детей. Они любили слушать его, когда он иногда, в час отдыха, заходил к ним в детскую и подолгу беседовал с ними, часто касаясь возвышенных предметов; его же сосредоточенный вид внушал им благоговейное чувство: они не только почитали его как любимого отца, но и видели в нем какой-то высший идеал.