Протопресвитер Николай Афанасьев: Трапеза Господня

Всегда все и всегда вместе собирались римские христиане, чтобы всем вместе праздновать день воскресения Христа. Под наблюдением полиции, под страхом наказания и часто под угрозой смерти тянулись они к одному центру — к источнику церковной жизни — и близко, и далеко живущие. Многие из них за исповедание, что Христос есть Господь (Kurioz) отдавали свою жизнь, принося свои тела в жертву Богу, но и своей жизнью они показывали, что у них один Господь–Христос. Одна трапеза Господня, и все едины на ней и каждый вместе с другими.

Не будем идеализировать одну из героических страниц истории церкви. И во время Иустина Мученика, как и в наше время, многие отсутствовали на Евхаристическом собрании. Были больные и престарелые, были настолько далеко живущие, что они не могли каждый «день солнца» собираться «epi to auto», были занятые в этот день, были, наконец, рабы. «Посмотрите, братия, кто вы призванные; не много из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных. Но Бог избрал немудрое мира… и немощное мира… и незнатное мира и уничиженное и ничего незначущее, чтобы упразднить значущее» (I Кор. I, 26–28). Немудрых, уничиженных и незначущих было большинство. Только в IV–м веке «день солнца» был объявлен праздничным. В течение трех веков этот день был рабочим днем. Из тех, кого избрал Господь, многие и многие работали в этот день. В христианских памятниках, относящихся к эпохе после Константина, мы встречаем указания, чтобы владельцы рабов не препятствовали им участвовать в Евхаристическом собрании. Иоанн Златоуст должен был напоминать владельцам рабов, что рабы принадлежат не им, а Господу: «Я владею, говорите вы, обращался к ним Иоанн, рабами и рабынями; они рождены в моем доме. Какая гордость и дерзость! Эти слова возмущение против Бога… Я владею рабами и рабынями! За сколько вы их купили? Что вы нашли в мире, что могло бы стоить человека? В какую цену вы оцениваете разум? Сколько оболов вы заплатили за образ Божий?» [4] In Eccles. horn. IV. . В Церкви нет иудея и эллина, раба и свободного, но вне Церкви имеются и иудеи, и эллины, и рабы, и свободные. Много или мало было собранных на «epi to auto» — во всяком случае их было больше, чем в настоящее время — Евхаристическое собрание было собранием всей Церкви. И оно не могло быть иным, т. к. Евхаристия есть «дело» Церкви, совершаемое Церковью для всех ее членов, а не для некоторых из них.

2. Игнатий Богоносец, один из первых антиохийских епископов, на пути в Рим, чтобы там стать «жертвой Христовой», приблизительно за 50 лет до Иустина Мученика, обратился с посланием к ряду местных церквей. Одна из основных тем этих посланий — единство местной церкви. «Ревнуйте об одной Евхаристии (т. е. будьте привержены к одной Евхаристии). Ибо одна плоть Господа нашего Иисуса Христа и одна чаша в единении крови Его, один жертвенник, как один епископ с пресвитерством и диаконами, сослужителями моими, дабы все, что делаете, делали бы о Боге» [5] Послание к Филадельфийцам. IV. Русский перевод, Казань. 1857 года, стр. 141. В интерполированном тексте это место читается следующим образом: «Я надеюсь на вас о Господе, что вы ничего другого не будете мыслить. Посему так смело пишу вашей богодостойной любви, умоляя вас иметь одну веру, одно проповедание, одну Евхаристию. Ибо одна плоть Господа Иисуса и одна кровь Его, излиянная за нас; один и хлеб для всех преломлен и одна чаша разделена всем; один жертвенник для всей церкви и один епископ с пресвитерством и диаконами, сослужителями моими». Совершенно ясно, что речь идет об одном Евхаристическом собрании в пределах местной церкви, исключающем одновременное устройство других собраний. . Местная церковь едина, потому что в ней один «жертвенник», т. е. одно Евхаристическое собрание, а собрание одно, потому что один хлеб и одна чаша. Эта мысль настойчиво повторяется Игнатием во всех его посланиях. Общепринятое мнение заключается в том, что эпоха Игнатия была переломом в церковной жизни древнего христианства. До него, уверяют нас, в городской церкви имелось несколько Евхаристических собраний, на которые собирались отдельные группы христиан. Устанавливая единство епископата, Игнатий стремился установить единое Евхаристическое собрание в каждой местной церкви. Эта точка зрения, выдвинутая либеральным богословием и проникшая в ортодоксальное, не имеет никаких основ ни в церковной жизни того времени, ни в посланиях самого Игнатия. Каково бы ни было влияние Игнатия на церковную жизнь его времени, он не был бы в состоянии внести в нее того, что в ней совсем не существовало. Основы церковной жизни лежат в предании, а потому всё что выходит за пределы предания, всегда встречает противодействие. Знаменитая фраза папы Стефана (III–й век), что в церковной жизни не должно быть никаких новшеств, но все должно покоиться на предании [6] Cypr. Epist. LXXIV, 1: «nihil innovetur nisi quod traditum est». , выражает основное сознание доникейской церкви. Новшество было не на стороне Игнатия, а в каких–то явлениях современной ему жизни, которые нарушали церковную традицию. Единство местной церкви — Антиохийской и, вероятно, ряда других церквей — было под угрозой. Наряду с единым Евхаристическим собранием, которое было «передано» изначала, появляются частные собрания, объединяющие не всех членов церкви, а только некоторых. Одна из причин этого нового явления — я подчеркиваю одна из многих — заключалась в том, что некоторые члены местных церквей, под влиянием иудейской практики, желали совершать Евхаристию не в «первый день после субботы», не в день Господень, а в субботу. «Итак, если жившие в древние времена (точнее, в старом порядке вещей), приблизились (точнее, пришли) к новому упованию и уже не субботствуют, но живут жизнью воскресенья…» [7] Послание к Магнезийцам. IX, 1. Русский перевод, стр. 83–84. . Евхаристическое собрание должно быть в этот день, который интерполятор посланий Игнатия называет «воскресным и царственным», в день, когда все, а не часть собирались, чтобы совершать Евхаристию. Совершение Евхаристии в субботу небольшой группой христиан — причем это не были ни еретики, ни схизматики, — вероятно под предстоятельством одного из пресвитеров, является нарушением единства местной церкви, т к. оно разделяет одно тело и одну чашу Господа. «Надобно не только называться христианами, но и быть на самом деле, тогда как некоторые на словах признают епископа, а делают все без него. Такие мне кажется, недобросовестны, потому что не вполне по заповеди делают собрания» [8] Ibid. IV. Русский перевод, стр. 77–78. . Поступая так, они обманывают себя, так как их «собрания не тверды (т. е. — недействительны и незаконны)». Действительна только та Евхаристия, которую совершает епископ или тот, кому епископ поручит, когда он сам ее не совершает. «Только ту Евхаристию должно почитать несомненною (т. е. — твердой, действительной), которая совершена епископом, или кому он сам позволит» [9] Послание к Смирнянам, VUL I–Русский перевод, стр. 173–174. . Для празднования «дня Господня» все члены местной церкви должны собиратьcя на Евхаристию, совершаемую епископом. Отсюда следует, что: