Протопресвитер Николай Афанасьев - Трапеза Господня

4. Всегда все и всегда вместе. Таков первый опыт церковной жизни первых христиан. И этот опыт вытекал из самого существа Церкви. Господь призвал на Свою трапезу всех Своих членов, и только со всеми Он пьет и ест на Своей трапезе. Церковь во Христе, трапеза Господня в Церкви, и местная церковь выявляет Церковь Божию, когда она собирается вместе. День Господень для всех, а не для некоторых, и этот день приходит в Церкви для всех. Мы все ждем пришествия Христа в Евхаристии, когда мы всевместе собраны на ней, как мы все ждем Его пришествия. «И Дух и Невеста говорят: прииди, и слышавший да скажет: прииди» (Ап. XXII, 17).

1. Евхаристическое собрание есть собрание всех в одно место для одного и того же. Эта аксиома вытекает из самой природы Евхаристии, установленной Христом. Христос немыслим без Церкви, как Мессия немыслим без мессианского народа. Народ Божий собирается Богом в теле Христовом, которая есть Церковь. Это собрание Богом народа Божьего реализуется всякий раз в Евхаристии. Правильность этой аксиомы зависит от того, была ли она осуществляема в жизни, или она оставалась некоторым догматическим утверждением, не находящим полностью своего выявления в жизни. Поэтому мы должны спросить себя, существовало ли в первоначальную эпоху христианства в местных церквах одно Евхаристическое собрание. Это основной вопрос евхаристической эклезиологии, вопрос, от которого зависит все понимание истории церкви и ее устройства.

Если мы будем исходить из нашей церковной практики, то как будто напрашивается один единственный ответ: Евхаристических собраний было много в одной церкви, как много их в настоящее время. Однако, из того, что есть, не следует само по себе, что так и было. Современное либеральное богословие поставило в основу угла множественность Евхаристических собраний. Правда, оно исходит не из современной практики, а главным образом из противопоставления Духа и церковного устройства. Основные его положения можно резюмировать следующим образом: первохристианство было эсхатологично не только в том смысле, что оно ждало скорого возвращения Мессии, но и в том, что оно себя рассматривало в эсхатологическом аспекте; христианство было собранием людей, живущих в «последние дни»; ап. Петр свою первую проповедь начал с указания на ветхозаветное пророчество: «И будет в последние дни…» (Деян. II, 17), которое исполнилось. Дух, которого получили апостолы и которого получат все верующие по их слову, есть залог нового зона; поэтому первоначальная церковь не думала и не могла думать ни о каком устройстве на земле; как группа лиц, ожидающих Парусии Господа, они отдельно собирались на «вечери». «Где двое или трое собраны во имя Мое; там Я посреди их» (Мт. XVIII, 20); эти слова Христа являются свидетельством того, что действительно было, когда они были записаны: не одно, а множественность, причем неопределенная, Евхаристических собраний.

Противопоставление Духа и порядка или чина является не только мнимым, но и непонятным. Оно исходит из предпосылки, которая не всегда явно высказывается, но которая всегда наличествует, что организующим началом является только человеческая воля, а Дух может создать только благодатную анархию. Поэтому порядок и строй появляются в Церкви только тогда, когда ослабляется харизматический характер церковной жизни и эсхатологическая напряженность. Благодатный анархизм первоначального христианства есть один из научных мифов. С самого начала Церковь осознала себя, как Церковь Духа. Основанная на Тайной вечери, она актуализировалась после сошествия Духа. Если принимать тот принцип, в силу которого слова Христа «Где двое или трое…» рассматриваются, как отражение действительной жизни первохристианства, то и Пятидесятница также должна рассматриваться, как выражение первоначального сознания первохристианства. В Церкви Дух есть организующее начало, т. к. в Духе и через Духа общество первых христиан стало Церковью. Поэтому Дух не есть начало анархии в Церкви, но начало самой Церкви и начало ее устройства.

Церковь эсхатологична, т. к. Церковь есть действительно начало «последних дней». Начало этого «escaton» здесь, хотя его завершение в будущем зоне. Церковь установлена Христом ради этого «эсхатон», а потому она уже живет в нем, пребывая в настоящем зоне. И Дух есть действительно «залог» этого «эсхатон». Поэтому эсхатологичность Церкви нисколько не препятствует ее пребыванию в миру и ее устройству на земле. Церковь пребывает между Пятидесятницей и Парусией, но Пятидесятница есть предвосхищение Парусин, которая реализуется в Евхаристическом собрании. Где двое или трое собраны во имя Христа, там Христос среди них, но из этого не следует, что двое или трое могут отдельно собираться от других.