Адин Штайнзальц - Творящее слово

Чувство любви к Б-гу возникает в результате работы по подготовке фундамента во внутренней структуре нашей души. Спонтанно изливающаяся любовь — редкое качество, свойственное тем уникальным личностям, которые сбросили с себя путы законов человеческой натуры. Реакции же большинства людей совершенно человеческие, и эти люди, которые не прорвались пока к чему-то иному, должны сделать усилие и развить в себе то, что находится в пределах человеческих возможностей. Поэтому, чтобы испытать любовь к Б-гу, большинство людей должны потрудиться для развития в себе этого чувства. На твердой интеллектуальной основе возможно достичь подлинно эмоциональных отношений с Б-гом. В свою очередь, это возможно только на основе веры, или хотя бы такой надежной точки отсчета, какая, например, дается традицией.

Возможно обратить сердце и ум к тому, от чего пробуждается любовь, но нельзя приказать кому-либо любить Б-га любовью, исходящей изнутри. Мало того: поскольку любовь — это свободное излияние чувств вне волевых пределов, тем более невозможно приказывать тому чувству любви, которая есть дар Б-га человеку. Это последнее нельзя даже считать частью служения Б-гу, это скорее награда. Такая любовь есть скорее компенсация за преданность. Если так, что можно сказать о мире грядущем? В нем душа блаженствует в сиянии Шхины *(Шхина — Б-жественное Присутствие на земле.) или как-то иначе наслаждается чувствами любви к Б-гу и трепета перед Ним. С другой стороны, тот, кто очистил свое телесное естество, до крайней степени возвысил материю жизни, достиг максимума своих возможностей в изучении Торы и добрых делах и достиг Высшей Души — что еще он может получить в мире грядущем? Еще раз повторим — говоря о мире грядущем, имеют в виду не какое-то место, куда можно попасть, а уровень, которого нужно достичь. Таким образом, уровень любви не связан с чем-то, что человеку приказано; он просто отражает то, что человек есть.

Цель всех этих размышлений о любви Б-га — вернуть нас к вопросу об обучении и к стиху (Мишлей [Притчи], 24:16): И семь раз упадет цадик, и снова встанет. Первая, довольно очевидная мысль, высказанная здесь, — что цадик, как и любой человек, не избавлен от слабости и падений. Поскольку путь его — это человеческий путь, он усеян препятствиями и ловушками.

Вторая же мысль, более тонкая, состоит в том, что падение цадика (мудреца) — это часть его работы. Конечно, естественно ожидать, что мудрец будет избегать ловушек, в которые попадаются обычные люди, будет следовать более ровным путем и только изредка падать. Но сделать падение частью пути, по которому следует цадик, — это противоположный подход, подход, с подозрением относящийся к ровным дорожкам. Упасть, подняться, снова упасть — признак непрекращающейся внутренней борьбы. С этого важно начать, так как нередко человек думает, что неудача или период упадка в его жизни означают, что в ней что-то совсем неверно. А на самом деле, как сказано и здесь, и в других местах, падение — не признак поражения, а признак того, что человек растет, что внутри него живо нечто важное; нечто важное настолько, что его отсутствие делает прогресс невозможным и привлекает Ангела Смерти. Есть рассказы, иллюстрирующие эту мысль. Например, рабби Буним из Пшиша говорил, что человек должен ощущать себя как бы лежащим на плахе, и дурное побуждение стоит над ним с топором, готовое отсечь ему голову. И так, говорил он, надо смотреть на все, связанное с искушением и с неправильным поведением. Один из учеников рабби спросил: А как быть с тем, кто не так видит свое положение? На это рабби Буним ответил: Это знак того, что дурное побуждение уже отрубило его голову. Короче, человек без сомнений и неудач вызывает подозрение, что он уже упал так низко, что перестал чувствовать свое падение. Есть также комментарий Бааль Шем Това на стих: И Я сокрытием сокрою Лицо свое (Дварим, 31:18), что повторение (слова сокрытием сокрою) служит для того, чтобы показать — само сокрытие будет сокрыто. Когда человек не знает, что лицо Б-жье отвернулось от него, сокрытие усиливается этим. Пока человек знает, что Б-г отвернул свое Лицо, он еще может быть спасен в соответствии с человеческим ритмом падений и подъемов; когда же он и этого не знает, падение оказывается окончательным.

Итак, путь, которым идет цадик, — упасть семь раз и подняться. И тем более, что человек называется идущим, а не стоящим! Статичны, стоят неподвижно — ангелы. Их внутреннее бытие неизменно. А человек-цадик мобилен, он идет среди этих стоящих, его душа продвигается постоянно, все время поднимаясь на более высокий уровень бытия. Даже если человек достиг уровня архангела Михаэля, ему не позволено остановиться, он должен стать больше архангела. Он должен продвигаться от победы к победе, никогда не почивая на лаврах. Таким образом, предназначение человека по самой его природе — изменяться и расти. Он может также спускаться и падать; но нет среднего положения, в котором он мог бы замереть неподвижно.