Ефрем - Житие Авраамия Смоленского

А вот конец блаженного и преподобного отца нашего Авраамия, и похвала этому городу, и защита его пречистой богородицей–приснодевой, и похвала. А я, грешный и недостойный Ефрем, пребывающий во многой лености, и последний среди всех, и праздный, и чуждый всех благих дел, и в пустое только имя облачившийся, в этот ангельский сан, по имени только называюсь иноком, но далек от этого из‑за злых дел. И как назову себя иноком я, который не может назвать себя и последним, ибо злые дела, которые я сделал, обличают и пугают меня, и поэтому, скажу, при жизни блаженного я был его последним учеником, который и в малом не следовал его житию, его терпению, смирению, любви и молитве, его благим нравам и обычаям, но во все дни был пьян, и веселился, и развлекался в недостойных делах, воистину я был праздным. Он, умиленный, плакал, я же веселился и развлекался; он спешил на молитву и чтение божественных книг, на славословие в божью церковь, а я предпочитал дремоту и долгий сон; он старался трудиться и бодрствовать, я же в праздности ходить и во многой лени; он не празднословил и не осуждал никого, а я осуждал и празднословил; он вспоминал страшный судный день божий, а я обильные трапезы и пиры; он помнил о смерти и о разлучении души от тела, испытание воздушных мытарей, а я бубны, и свирели, и пляски; он хотел подражать жизни святых отцов, и следовать их благой жизни, и читал их святые жития и сочинения их, а я подражал и любил пустые и суетные обычаи злых людей; он смирял себя и уничижал, а я веселился и возносился; он любил нищету и бедность и все раздавал нуждающимся и сиротам, а я только собирал и не совершал подаяния, будучи побежден большой скупостью и немилосердием; он любил скромные одежды, а я красивые и дорогие; он стелил себе рогожу и жесткую постель, а я мягкую и теплую; не будучи в силах терпеть холод и мороз, он все же терпел их, я же имел приятную и теплую баню; он скорбел о нищих, а сам предпочитал быть голодным и не ел, а я ненавидел и презирал нищих; он, видя людей с обнаженными плечами и раздетых, замерзающих от холода, одевал их, я же знать не хочу, что они вышли из той же утробы, что и я, и что многие, к тому же, утаившись, странствуют господа ради, как говорит Павел–апостол, учитель вселенной: «Те, которых весь мир не был достоин, ходили в овчинах и козьих шкурах, скитались и скрывались по вселенной, не имели дома, блуждали в ущельях и пещерах земных».

Поэтому, господа, и отцы, и братья, не могу воздать хвалы образу дивного, и божественного, и преподобного человека, поскольку я груб и неразумен, ведь его образ светел, и радостен, и похвален, мой же образ темен, и лукав, и мерзок, и бесстыден, даже если захочу, то не достигну желаемого. Как я смогу похвалить его? Прошу милости, помощи у господа и, уповая только на его помощь, возлагаю надежду на пресвятую и пречистую деву и богородицу Марию, ибо она скорее других дерзнет обратиться к сыну и богу нашему Иисусу Христу, молясь со всеми бесплотными силами и со всеми святыми, которые могут спасти меня и избавить от всех бед. И она моя помощница и поручительница за мою жизнь и спасение, и здесь, и в будущий день, так как она умеет избавить своих рабов и подать им помощь, когда бы мы ни призывали ее на помощь, дома, и в пути, и на море, в бурях и волнах, и в сражениях, и во всех бедах — она скорее молнии приходит на помощь — как ночью, так и днем, и она ниспровергла все злые советы и умыслы, во всякий час избавляя нас и храня от всех злоумышлении сатаны, и всех его демонов, и от всякого раздора, и от нашествия поганых. За епископа же, и за монаха, и за весь церковный чин, и весь народ, и за князя, и за всех молящихся христиан упроси своего сына, о госпожа, пресвятая и приснодева богородица Мария, молясь прилежно своему сыну и нашему богу за порученное тебе стадо новых людей, которых избрал твой сын и наш бог Иисус Христос, который пришел на землю, родился из твоей пречистой утробы, и был богом и человеком, и претерпел мучения и смерть по своей воле, и воскрес от гроба, и ниспроверг царство ада, и взошел на небеса к отцу, и разрушил всю вражескую силу. И теперь, господи, так же уничтожь измаилтянские народы, рассей и разгони их молитвами пречистой твоей матери, как ветер разносит пыль от гумна, и возвесели избранное стадо новых людей, оставь свой гнев, дай нам милость и избавление, чтобы мы еще пожили, хранимые твоей милостью, о господь–вседержитель, чтобы не могли спросить народы, — где же их бог? — но услышь и прими молитву всех молящихся тебе, ибо у меня нет другой надежды и помощи, кроме тебя.