Никита Стифат - Жизнь и подвижничество иже во святых отца нашего Симеона Нового Богослова

144. Но, если угодно, перейдем к иному чуду отца нашего богослова. Среди прислуживающих ученику святого (я разумею, конечно, Никиту Стифата) был также и некто известный Маиассия. Заболев расстройством кишечника — болезнью, называемой также “илеос”, он в течение пятнадцати дней употреблял столько пищи, сколько надо обычно для поддержания тела, но излишки ее никак не выходили. Жизнь его была в опасности, каждый день он, можно сказать, ожидал смерти, ибо все, что накапливалось у него в желудке, выходило противоестественным образом через рот.

Когда же эта болезнь показала, что против нее бессильны и всякий способ лечения и всякое лекарство и врачи потеряли надежду на то, что он [еще] пребудет в здешней жизни, сам он, отчаявшись во всех прочих средствах, которые приносят облегчение пораженному болезнью телу, с покаянием и молитвой прибегает к Богу. От глубокого отчаяния пролив потоки слез и впав затем в сон, видит он в ночном видении, как упомянутый ученик святого, которому, как сказано, он прислуживал, предстоит перед иконой святого, зовет его, называя по имени и обращается с такими словами: “Манассия, возьми светильник от иконы святого отца и просто выпей из него, и получишь облегчение в. болезни”. А тот, как только услышал это, схватил светильник и весь выпил его во сне. Еще не проснувшись, он почувствовал нужду, пробудился спрыгнул с ложа, как был, и сразу выпустив из себя накопившееся за пятнадцать дней содержимое желудка, полностью выздоровел. Таким чудесным образом, получив исцеление, которого ранее, прибегнув к лекарям, он не мог получить от врачебных средств, он горячо благодарит святого, припав со слезами к его божественной иконе. С радостью рассказывая о случившемся с ним при помощи святого, он открыто возвестил всем о святости и дерзновении этого [мужа] перед Богом. Вот каково было это [событие].

145. Неких два благочестивых человека, один по имени Иоанн, другой — Филофей, будучи еще в миру, по божественной заповеди и наставлению Господа (Мф. 18:19) сознательно согласились отречься от мира, облеклись во святую монашескую схиму и по собственной воле приступили к аскетическим подвигам.

Через этих людей Провидение замышляло воздвигнуть убежище для аскетических подвигов тем, кто желал упражняться в добродетели, уйдя от мира, и через труды монашеского благочестия стяжать евангельскую жизнь. Оно направляет их свыше, хотя живут они в бедности и нужде, не имея достаточного дневного пропитания. Содействием и силой Божией воздвигают они святую обитель близ гавани Пропонтиды Византийской, столь величественную и прекрасную, столь благоукрашенную и полную благолепия, что внешней роскошью и драгоценной отделкой она потрясала знающих об их бедности и бережливости. После того как обитель была закончена, один из них, боголюбивый и горевший [желанием] духовных подвигов, справедливо прозванный Филофеем, устроив себе келлию молчальника для затвора, водворяется в ней и закрывает всякий доступ в нее, избирая по горячему желанию путь более совершенных подвигов молчания. А другой, Иоанн, будучи немощен и слаб телом, — он ведь был евнухом, — принял на себя управление хозяйством обители и приступил к нему как мудрый эконом.

146. Но когда Филофей замыслил войти в святое место молчальнического делания, он решил сначала отправиться в царственный град и вознести молитвы в тамошних всечестных храмах, увидеть духовных мужей, побеседовать с ними, посоветоваться о [своем] намерении и затем, получив от всех них согласие, с помощью Божией приступить к подвигу молчания в упомянутой келлии. Итак, прибыв в Константинополь и поклонившись во всечестных его храмах и вознесши в них молитвы Богу, он отправляется в знаменитый Студийский монастырь, чтобы приветствовать известного Никиту, по прозванию Стифат, и посоветоваться с ним [о своем] намерении. Так как упомянутый муж был пламенно преданным учеником отца-богослова, то, беседуя с Филофеем, возбудил в душе его горячую любовь к святому. Он рассказал ему, какие испытания и сколь многие скорби терпел святой ради любви ко Христу и к [своему духовному] отцу, и каких благодатных даров свыше он был удостоен подобно апостолам, как богословствовал он с помощью божественного Духа, не будучи научен светским наукам, и написал поучения для созидания Церкви Христовой. И когда [Филофей] попросил эту книгу, Никита, вручив ему одно из богодухновенных сочинений и поучительных слов [святого], отпустил его, а тот радовался, что войдет в затвор и там изойдет потом в добродетельных подвигах. Итак, этого боголюбивого Филофея, прежде чем ему войти в убежище [предназначенное для] молчания, чтобы усердно предаться святой брани, охватили, как обычно бывает, помыслы, смущающие [его из-за] суровости аскетических подвигов, трудов и борьбы в затворе. Такова поистине подвижническая душа: она всегда ищет приложить труды к трудам, чтобы на ней исполнилось мудрое речение: Умножающий знание умножает скорбь (Еккл. 1:18).