Люциан Климович - Книга о коране, его происхождении и мифологии

Тех, кто сомневался, обязательно ли для мухаджиров посещение Мекки, совершение в ней обрядов хаджжа, соблюдение поста в месяц рамадан и признание наряду с ними всех четырех запретных месяцев, эти культовые установления успокаивали, примиряя старые привязанности и традиции с новыми поучениями. Это благоприятно воздействовало и на настроение оставшихся в Мекке. Едва ли они сочувствовали нападениям на караваны курейшитов, помехам, вносимым в отношения с другими племенами и государствами, но им не могло не импонировать, что мухаджиры не рвали полностью с Меккой и ее древними святынями.

Словом, все это подготавливало капитуляцию Мекки, которая и произошла в 630 году или около этого времени. Через два года мухаджиры и ансары Медины вместе с Мухаммедом смогли совершить паломничество — хаджж — в Мекку.

После капитуляции Мекки и смерти Мухаммеда (632) возглавлявшаяся им община мухаджиров и ансаров в Медине и связанное с нею объединение арабских племен, действовавшие в контакте с влиятельными мекканскими кругами, стали центром нового, еще более крупного объединения арабских родов и племен. Это объединение с центром в Медине приступило к укреплению своего внутреннего и внешнего положения и вскоре оформилось как арабское теократическое государство раннефеодального типа Халифат (Калифат). Во главе его встали былые соратники посланника Аллаха, его преемники, или, иначе, заместители, халифы. Из них у мусульман наиболее распространенного суннитского направления ислама особо почитаются первые четыре халифа — Абу Бекр (632–634), Омар (Умар, 634–644), Осман (Усман, 644–656) и Али (656–661). А мусульмане-шииты признают из них правомочным лишь последнего — Али; первых трех они отвергают, считая их узурпаторами, незаконно захватившими верховную власть.

Идеологией Халифата стал ислам, вероучение и культ которого с каждым годом разрабатывались все более детально. Халифы представляли как высшую духовную власть — имамат, так и светскую, в том числе политическую и военную — эмират. При их правлении в Медине стал собираться и составляться Коран.

Закрепляя и узаконивая свое положение, верхушка нового объединения племен использовала общеарабское движение, породившее пророков и ислам, и приняла суровые меры для устранения препятствий к своему безраздельному господству в Аравии. В частности, ею было потоплено в крови пророческое движение в Йемаме, во главе которого стоял Мусейлима; до капитуляции Мекки представители этого движения поддерживали мединских ханифов-мусульман. Традиционное оправдание расправы с йемамцами как меры, направленной против возрождения "язычества", исторически несостоятельно.

На это, в частности, обратил внимание академик В. Бартольд в исследовании "Мусейлима" [26] См.: Бартольд В.В. Сочинения, т. 6, с. 549–574. и в неопубликованном письме к востоковеду Н.П. Остроумову (1846–1930) от 21 мая 1924 года. "Уже давно было отмечено, — писал он в письме, — что восстание арабов после смерти Мухаммеда нигде не имело целью возвращение к языческому культу; руководители восстания хотели быть такими же пророками, каким называл себя Мухаммед. Для меня, кроме того, ясно, что по крайней мере один из них, Мусейлима, стоял ближе к христианству и к первоначальному исламу, чем сам Мухаммед в конце своей жизни, после примирения с курейшитами" [27] Центральный государственный архив УзССР. Ташкент, ф. 1009, оп. 1, д. 27, л. 409 об.; Климович Л.И. Ислам, 2-е изд. М., 1965, с. 38. .

Мединская власть одновременно с расправой с племенами и пророками, не желавшими ей подчиняться, принимала решительные меры по привлечению на свою сторону кочевых арабских племен. Само принятие ислама, как мы уже отметили, в этих целях истолковывалось ранее всего как признание своего политического подчинения. Правда, это подчинение, как правило, на первых порах не задевало старых родо-племенных устоев подчинившихся племен. Другое дело, что вхождение в государство раннефеодального типа в перспективе, очевидно, должно было способствовать подрыву и разрушению древних традиций и норм. На наш взгляд, правилен вывод о том, что, как бы ни складывались отношения мединского Халифата с арабскими "племенами, осуществлялось ли их присоединение на добровольных началах или силой, в одном и самом важном положении государство отступало от своих принципов, а именно от непринятия родо-племенной организации. Социальная структура племен не нарушалась государством при условии принятия их членами ислама, что означало, по сути дела, признание государственного суверенитета… Союз с Мединой не грозил племенной аристократии утратой ее главенствующего положения в племенах. Не могла она также не сознавать экономической выгоды слияния с мусульманскими отрядами в военных предприятиях, особенно после успешно начатого осенью 633 г. вторжения через Сирийскую пустыню в Палестину и Сирию" [28] Негря Л.В. Общественный строй Северной и Центральной Аравии в V–VII вв. М., 1981, с. 116, 117. .