Андрей Кураев - Как делают антисемитом

Но вот, здесь-то и встает грозный и страшно трудный вопрос: а народ-то наш православный, верующий, богоносец, как этот народ очутился во многих местах среди самых ярых гонителей? Верим ли мы, имеем ли право и теперь, после того, что произошло и происходит, верить и утверждать, что православный народ наш верит в Бога?

Да, мы верим в народ и имеем право так утверждать. Народ наш во многих местах, начиная с Петроградской Александро-Невской Лавры, отстоял и отстаивает свои святыни, притом отстаивает против разбойников, вооруженных с ног до головы, отстаивает без всякого оружия, с голыми руками, принося из своей среды кровавые жертвы и выражая готовность и впредь приносить их.

Значит, народ является по местам грабителем потому, что он действует не сам по себе. Он действует в насильно напяленной на него духовной маске, которую нужно помочь ему с себя сорвать и бросить с отвращением в сторону. Нужно всеми силами и способами разоблачать эту постыдную, скрывающую подлинный народный лик маску. Кем же напялена эта маска на наш народ? Ответ требует величайшей мудрости и осторожности. Здесь, боюсь, наши взгляды разойдутся. В столицах, да и в других городах уже ходил по рукам подлинный список (даже печатный) наших высших правителей, из коего видно было, что громадное большинство их – евреи. По официальным донесениям с мест видно, что в некоторых местах комиссары по духовным делам – евреи, а среди их помощников и сотрудников вы почти везде непременно усмотрите евреев. Правда не должна бояться света, ее не нужно скрывать. У нас принято стыдиться произносить ее, а мы должны бы стыдиться скрывать ее. Произнести нужно без злобы, но с любовью и скорбью о своем бедном народе, который сбит с толку руководителями гонений на Церковь. Ее нужно произнести и для предотвращения кровопролития самого страшного, но неизбежного тогда, когда народ сам станет защищать свои святыни, что по местам уже начинается… Замечательно при этом, что нет известий о гонениях на другие религии и исповедания, кроме правславной; ни еврейские раввины, ни татарские муфтии не преследуются… Я здесь свидетельствую, что ни у меня, ни у кого из других членов Собора, единомысленных со мною, не было и мысли о каком-нибудь гонении на евреев. Беда в том, что мы боимся сказать народу правду. А правда в том, что если мы ищем пружин гонений, то мы должны признать, что много важных пружин находится в руках евреев. Я имею об этом самые верные сведения и убежден в этом. Здесь говорят: "Ну, а что, если начнут расправу с евреями на местах?" Но ведь мы призываем к миру, к любви. Собор не имеет в виду призывать к гонениям [68]…

С. П. Руднев. Скорбная повесть выслушана. Откуда пошли гонения? Здесь, наконец, откровенно сказали, что они навеяны извне… Сказано слово, я повторю его. Власть сейчас в руках или фанатиков, порвавших связь с Россией, или евреев. Самая ужасная вещь – это анонимы в русской прессе. А засим стали с самого марта переменять имена… Я ношу имя Ивана и не стану переделывать на Абрама, а они стали переменять свои имена на русские, и русский народ думает, что он во власти русских правителей. Каменев, новый посол в Вене, – Розенфельд, Зиновьев…

Председательствующий (митр Арсений Стадницкий): Это всем известно " [69].

Отец Сергий Булгаков видел то же самое (а потому в скором будущем и он не избежит карающего меча новой цензуры): "Чувство исторической правды заставляет признать, что количественно доля этого участия (еврейства в Российской революции – А.К.) в личном составе правящего меньшинства ужасающа. Россия сделалась жертвой "комиссаров", которые проникли во все поры и щупальцами своими охватили все отрасли жизни… Еврейская доля участия в русском большевизме – увы – непомерно и несоразмерно велика… Еврейство в своём низшем вырождении, хищничестве, властолюбии, самомнении и всяческом самоутверждении совершило… значительнейшее в своих последствиях насилие над Россией и особенно над св. Русью, которое было попыткой её духовного и физического удушения. По своему объективному смыслу это была попытка духовного убийства России…" [70].

И как совестный человек мог бы реагировать на такие свидетельства?

Вот реакция Марка Маркиша (ныне иеромонаха Макария): "Я вдруг вспомнил молчаливую пожилую женщину у нас в церкви, которой я дeйствительно был неприятен своей национальностью. Знал я и причину: в восемнадцатом году у нее на глазах еврей-чекист из револьвера убил ее отца, православного священника. Ей тогда было дeсять лeт, как моему сыну (на которого ее неприязнь никогда не распространялась). Что же, неужели я настолько самовлюблен и туп, что стану требовать исправления ее "антисемитизма"? Может быть тогда устроим фестиваль немецкой патриотической пeсни в домe для престарeлых узников Освенцима? Я подаю на поминовение ее имени за каждой проскомидией и благодарю Бога за горькую память об истории моего народа" [71].