А Бежицын - Соль, потерявшая силу

...Образование Русской православной церкви за границей (РПЦЗ). Ныне она заявляет, что только ей удалось сохранить "неповрежденной" истинную русскую православную веру. Похоже, здесь явная нравственная аберрация. В самом деле, за границей оказалось не так уж много православных русских - но непропорционально много русских православных архиереев. Значительная часть эмигрантов были военными, для окормления которых хватило бы военного протопресвитера с его штатом. Ан нет - там оказалось слишком много епископов, архиепископов, даже митрополитов. И чувствовали они себя неплохо, и никому не приходило в голову спросить себя: "Что ж пастыри бросили свою паству в беде?" Конечно, ни от кого нельзя требовать принять мученический венец, это дело всегда добровольное. Да и нашлись у Русской православной церкви свои мученики. Но эти вот, уехавшие, неужели не помнили слова Евангелия: "А наемник, не пастырь, которому овцы не свои, видит приходящего волка, и оставляет овец, и бежит; и волк расхищает овец, и разгоняет их. А наемник бежит, потому что наемник, и нерадит об овцах" (Ин 10:12-13). И еще из Библии: "...пастыри сделались бессмысленными и не искали Господа, а потому они и поступали безрассудно, и все стадо их рассеяно" (Иер 10:21).

...1927 г. некоторые православные считают годом окончательной капитуляции РПЦ перед большевиками. Митрополит Сергий выпустил декларацию, в которой сказано было, что можно быть православным и "сознавать Советский Союз своей гражданской родиной, радости и успехи которой - наши радости, а неудачи - наши неудачи". Сейчас вокруг декларации идут ожесточенные споры, защитники Сергия говорят, что поскольку употреблено слово "которой" (а не "которого"), т.е. согласование по женскому роду, а не по мужскому, то, стало быть, речь идет только об удачах и неудачах родины, а не Советского Союза. На противников эти филологические тонкости не действуют, они именуют этот документ не иначе как "декларацией о радостях" и видят в нем воплощение ереси "сергианства".

...Апрель 1929 г. - принятие законодательства о религиозных объединениях и постановление НКВД от октября того же года. Гонения получают юридическое оформление. Однако и закон, и постановление в значительной части повторяют циркуляры и постановления, принятые еще до революции и направленные против инославных и иноверных, прежде всего циркуляр Министерства внутренних дел от 4 октября 1910 г. В частности, оттуда переписаны требования испрашивать разрешение на проведение любого мероприятия за две недели, запрет на распространение учения, вообще на всякую деятельность вне церковных стен, на изучение Писания, на обучение несовершеннолетних и многое другое - гг. большевики не очень утруждали себя, все уже было готово и опробовано.

...30-е годы. Церковь обвиняют в полном сотрудничестве с НКВД (расправныму ведомству сообщалось содержание исповедей, имена тайных верующих, подпольных священников и монахов), в доносительстве на катакомбников. Расцвет ГУЛАГа, описанного А.И. Солженицыным, который сколько угодно может говорить, что его "Архипелаг" - книга о власти коммунистов в России, но во всем мире (многие и у нас тож) ее читают и будут читать как книгу о России, вскормленной православием.

...Годы войны. Сталинские послабления, за которые ныне многие православные требуют объявить этого изверга святым. Некоторые его биографы настаивают, что как личность его сформировала как раз православная церковь, его formative years прошли в семинарии. Восторженно описывается его встреча с Сергием в 1943 г. А когда в марте 1953 г. в церквах РПЦ ему провозгласили "Вечную память", то побоялись просить за упокой души "раба Божия Иосифа", как положено, и просили за упокой души "генералиссимуса Иосифа". Достойный православный архипастырь, архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий) скорее всего искренне говорил: "Сталин сохранил Россию, показал, что она значит для мира. Потому я как православный христианин и русский патриот низко кланяюсь Сталину".

Чего уж требовать от народа помельче? Священник со сложной биографией Дмитрий Дудко пишет о нем восторженную статью под названием "Он был верующим", где находим такие строки: "Не сразу Сталин осознавался как русский гений, не случайно он обладал скромностью и бессребреничеством, нравственными устоями. Нам, православным людям, испытавшим гонение за веру, нужно забыть обиду, как и подобает христианам, и с должным вниманием и любовью посмотреть на все... Наследие Сталина надо изучать и изучать, чтоб лучше понять, как нам уберечь Россию. Враги наши это раньше нас понимают, и потому они льют на него такую грязь, чтоб из-за нее мы не видели, кто он такой" /47/.