Как будто в помощь такому осознанию Бодхидхарма, первый патриарх дзэн (VI в.), предписывал хороший удар молотком по затылку. Дайхуй (1089–1163) был также бескомпромиссен: «Дзэн подобен большому костру: если ты подходишь близко, твое лицо несомненно обгорит. Еще он похож на меч, который вот-вот покинет ножны — если меч занесен, кто-то обязательно лишится жизни… Драгоценный меч ваджры находится прямо здесь, его цель — отсечь голову». Обезглавливание было обычной темой разговоров дзэнских мастеров с учениками. Например, вот диалог из IX в.:
Лунья: Если бы я грозился отсечь вам голову самым острым мечом в мире, что бы вы сделали?
Мастер втянул голову.
Лунья: Голова упала!
Мастер улыбнулся.
Очевидно, мастер и ученик, оба безголовые, хорошо понимали друг друга. Они бы хорошо поняли и совет мусульманина Джалаладдина Руми, знаменитого мистического поэта Персии (1207–1273): «Обезглавь себя! Раствори свое тело целиком в Видении, стань видением, видением, видением!»
«Я научился у Него, — сказал другой великий поэт-мистик Индии Кабир (р. 1440), — видеть без глаз, слышать без ушей, пить без рта».
Как Кабир мог видеть, если у него не было глаз? Как мы уже заметили, современная наука согласна, что мы на самом деле видим не глазами. Это просто связки в длинной цепи, протянувшейся от солнца, через солнечный луч, атмосферу и освещенные предметы, через глазные хрусталики, сетчатку и оптические нервы прямо к наводненному частицами и волнами месту в одной из областей мозга, где, наконец (как говорят), и происходит видение. В действительности, чем глубже физик рассматривает объект, тем ближе он подходит к Пустоте, которая есть прямое переживание Субъектом самого себя, — Пустоте, которая является единственным Видящим и Слушающим, единственным Переживающим. (Но какими бы развитыми ни были его инструменты и техники, он, конечно, не сможет найти Субъект через исследование объекта. Чтобы добиться этого, ему просто надо повернуть свое внимание на 180 градусов.) И это отлично согласовывается с тем, что говорят дзэнские мастера древности. «Тело, — говорит Риндзай (ум. 867), — не знает, как обсуждать или слушать обсуждение… То, что может быть безошибочно воспринято прямо здесь, абсолютно узнаваемо, но лишено формы — вот что слушает обсуждение». Здесь китайский мастер, как Кабир и остальные, вторит Сурангама Сутре (до-дзэнскому индийскому писанию), которая учит, что абсурдно предполагать, будто мы видим глазами или слышим ушами, потому что они сливаются воедино и исчезают в абсолютной Пустоте нашего «яркого и чарующего изначального Лица», абсурдно считать, что вообще возможно какое-то переживание.
Еще ранее даосский мудрец Чжуан-цзы (III в. н. э.) рисует прекрасную картину такого лишенного черт Лица, или моей пустой головы. Он называет ее «Хаос, Властелин Центра» и противопоставляет ее полную чистоту здесь знакомым семидырчатым головам там: «Суета, владычица Южного океана, и Волнение, бог Северного океана, однажды встретились в царстве Хаоса, бога Центра. Хаос принял их очень хорошо, и они задумались, как отплатить ему за его доброту. Они заметили, что если у всех было по семь отверстий — чтобы видеть, слышать, есть и дышать, у Хаоса не было ни одного. И они решили просверлить в нем дыры. Каждый день они сверлили по дыре, и на седьмой день Хаос умер».
Не важно, сколько я суечусь и волнуюсь и возобновляю попытки убить Правителя Центра, привнося в него свои человеческие семи-дырчатые черты, — я никогда не добьюсь успеха. Маска в зеркале никогда не коснется моего Изначального Лица, и уж тем более не исказит Его. Никакая тень не может упасть на Хаос — бестелесного и вечного Владыку.
* * *
Но зачем так подчеркивать исчезновение лица и головы, а не всего тела целиком? Для людей ответ прост (крокодилы и крабы могли бы рассказать совсем другую историю!). Для меня здесь лицо с его органами чувств отличается тем, что оно всегда отсутствует, всегда поглощено этой необъятной Пустотой, которая есть я, а мое тело, руки и ноги иногда также отсутствуют, а иногда присутствуют. Сколько в данный момент находится внутри Пустоты, а сколько снаружи — совершенно не важно, поскольку я вижу, что она остается бесконечно пустой и бесконечно огромной, независимо от количества или важности конечных объектов, поглощенных ею. Нет никакой разницы, растворяется ли в ней моя голова (как когда я смотрю вниз), или мое человеческое тело (как когда я смотрю в сторону), или мое тело Земли (как когда я на улице смотрю вверх), или моя Вселенная (как когда я закрываю глаза). Все там, каким бы оно ни было крошечным или огромным, одинаково растворяется здесь, одинаково может прийти и показать мне, что здесь я ничто.
Читать дальше