Александр Мень - От рабства к свободе

Звеном, которое соединяет Учительные книги с допленным периодом, является Книга Притчей. Я, кажется, вам уже говорил, что Иисус Христос создал новый жанр притчей. Те короткие новеллы, которые мы встречаем в Его проповедях, — это особый Его прием. В Ветхом Завете слово «притча» означало иное: это был афоризм, обычно двустрочный, в котором одна строка или повторяла другую по смыслу, или была ей антитетична, или ее смысл шел по возрастающей и усиливал смысл первой строки.

Хотя в Библии эта книга называется Книгой Притчей Соломоновых, она состоит из ряда сборников, которые принадлежат различным лицам: это и мужи, книжники времен царя Езекии, современника пророка Исайи, и некий Лемуил, или Лемуэл, — непонятно кто это, личность не отождествлена — и афоризмы, действительно собранные Соломоном.

Все это — изречения житейской мудрости, довольно часто приземленные, хотя и не лишенные благородства. Они интересны потому, что внутри книги происходит возрастание идеи премудрости, или софии, потому что начинается с простого, с идеи, что премудрость — это умение управлять своей семьей, своим домом, своим характером, своим княжеством, своим царством. Премудрость — это еще и политическая мудрость: тактика и стратегия правления.

Но постепенно авторы ставят вопрос: а где же источник этой премудрости? И они начинают прозревать, что кроме семьи, государства есть Премудрость, которая охватывает структуру всей Вселенной.

Разумеется, у них не было тех знаний о сложности мироздания, какие есть у нас сегодня. Но они уже знали достаточно много, чтобы понять величие и сложность мира и чтобы задаться вопросом: какова же Премудрость, положенная в основу мира?

«Вся Премудросгию сотворил еси» — в славянском переводе, или по-еврейски бе-хохма — «в Премудрости». Значит, на самом деле имеется в виду та Божественная Информация (с большой буквы), информация в современном смысле, та Разумность, о которой говорил Альберт Эйнштейн, когда утверждал, что его вера — преклонение перед бесконечным Разумом, который проявляется во Вселенной.

Все это уже было понято создателями Книги Притчей. И последний, тот, который завершил эту книгу, написал для нее пролог и целый ряд поэтических разделов, в которых Премудрость Божия становится уже таинственной ипостасью. Она становится неким голосом Вечности, который обращен к человеку. И там есть такие слова, что Премудрость (она ипостазируется, олицетворяется) создала себе дворец. Она его построила на семи столбах. Вспоминается стихотворение Владимира Соловьева: «У царицы моей есть высокий дворец, на семи он столбах золотых».

София, хохма, Божественная Премудрость… Она обращается к людям и зовет их, зовет их к себе. Вот как она себя провозглашает:

Когда Он уготовлял небеса

я [Премудрость] была там; когда Он проводил круговую черту по лицу бездны, когда утверждал вверху облака,

когда укреплял источники бездны, когда давал морю устав,

чтобы воды не преступали пределов его, когда полагал основания земли: тогда я была при Нем художницею, и была радостью Его каждый день, ликуя пред лицом Его во все время.

(8. 27–30)

Таким образом, мы видим здесь некую аналогию Божественного Логоса, Божественного Разума. Она предшествует миру. Разумность мироздания — она предшествует самому мирозданию.

Г осподь сотворил, создал меня в начале путей Своих, прежде творений Своих от века.

Искони я помазана

(то есть посвящена)

и от начала, прежде бытия земли.

Я родилась, когда еще не существовало бездны, когда не было источников, обильных водою.

Я родилась прежде гор,

сооружена прежде холмов, когда Он не создал ни земли, ни полей, ни начальных пылинок вселенной!

(8. 22–26)

И еще автор говорит:

Господь премудростью основал землю, утвердил небо разумом; разуму Его разверзлись бездны, и облака кропят росою.

(3. 19–20)

И здесь соединяется все: и человеческая мысль, и мысль, закодированная в мироздании. То есть, оказывается, есть глубокая связь между человеческой разумностью и Разумом мирового целого.

Где эта тайна? В чем она? И кто знает ее? Автор останавливается перед этой тайной с вопросом, который сегодня открыт и для философов, и для ученых. В чем смысл? В чем источник мироздания? Кто знает?

Бог — вот кто знает к ней путь, и Он ведает место ее…

Когда Он ветру давал мощь

и полагал меру движенью вод, и для дождя назначал устав,

и стезю для громоносных туч, — вот тогда Он узрел, исчислил ее, испытал ее и устроил ее, — и сказал человеку так: