Павел Бройде - О фильме Раскол, антимиссионерский эффект

О фильме «Раскол», посвященном никоновским реформам и последовавшим в связи с ними событиями уже сказано немало. Несомненно, речь идет об очень талантливой работе, созданной без свойственного, увы, сегодняшнему кино небрежения в церковных вопросах. Особо фильм мог бы быть актуален сейчас, в годы, когда столь многое делается Церковью для врачевания трехсотлетнего разделения со старообрядцами.

Однако, фильм рассчитан на широкую аудиторию, а не только на людей любящих Церковь и понимающих ее историю. Поэтому в любом случае у фильма есть и миссионерский, и апологетический эффект. Хотя авторы фильма могли и не учитывать этого при его съемках. Вопрос только в знаке «плюс» или «минус» этих эффектов.

Упрощенное восприятие не в зависимости от намерений авторов сценария и церковно-просвещенной аудитории уже сопутствует этому фильму. Комментарии в интернете, которые не хочется даже цитировать, достаточно четко свидетельствуют, что у нецерковной аудитории фильм вызвал всплеск негативных настроений к Церкви, к Московской Патриархии, к Патриарху Никону и его приемникам вплоть до Патриарха Кирилла.

Кстати, схожесть образа Патриарха Никона и рисуемого либеральными СМИ образа Патриарха Кирилла видна невооруженным глазом. Совпадение ли это?

Попробуем хотя бы кратко рассмотреть в чем же залог минусового миссионерского эффекта этого фильма:

Образ Патриарха Никона вызывает отторжение. Сильный, но властный и гордый, даже властолюбивый и своенравный Патриарх то хулит царя, то апеллирует к своим наказаниям вместо Божьих, то терзает своих же попов и архиереев. Патриарх любит власть, ценности и роскошь, что явствует из фильма. В ответ на ходатайство земляка-мордвина приказывает избить его до полусмерти, отказывается проявлять милость к заключенным. Заповедей Христовых Никон как бы и не помнит, живя по законам своего самовластия. Его противников мучают и терзают, поддерживающее его духовенство делает это либо по жестокосердию, либо по страху перед Никоном. Идя даже на гонения и лжесвидетельства. Сам же Никон лжет легко и часто.

А ведь этот образ, нарисованный в фильме, вступает в прямое противоречие с образом историческим. С многочисленными свидетельствами скромности Патриарха Никона в личном быту и одеянии и его стремлением к благолепию лишь в церковном богослужебном облачении, украшении Божьих храмов и монастырей.

Исторических искажений в событиях вокруг Патриарха множество, вплоть до анекдотов приведенных как реальность, или фактов вырванных из реального контекста и погруженных в контекст вымышленный. Например, обрывков из воспоминаний Павла Алепского. Желающие подробнее ознакомиться с этими событиями могут обратиться к ряду источников, например, к работе Льва Лебедева «Патриарх Никон. Очерк жизни и деятельности».

Толи дело образ протопопа Аввакума. Самоотверженно страдающий за правду, смело выступающий против своеволия воевод аскетичный поп мил зрителю, невзирая на свой чуждый светскому сознанию фанатизм. Страдает он от Никона ни за что, просто становиться жертвой злопамятства Патриарха. С большой семьей терпит неимоверные лишения, но остается верен Богу даже под пытками. Да и Господь явственно являет зрителю, что находиться на стороне Аввакума. Ведь чудес Никон не вершит, а Аввакуму они сопутствуют постоянно: то ругатель его умрет прямо во время угроз, то ялик явиться к нему в самую нужную минуту, то псалмы спасут от своенравного боярина. Он обращает неверующих и изгоняет бесов. Денег Аввакум не берет, за вдов заступается, милости не просит.

Невольно даже глядя на этот образ вспоминаются слова Святителя Игнатия Брянчанинова, характеризующие как еретиков, так и правоверных раскольников: «Зараженного ересью и расколом диавол не заботится искушать другими страстями и грехами очевидными. И зачем искушать диаволу того и бороться с тем, кто при посредстве смертного греха - ереси - и убит вечною смертию, и заживо уже составляет достояние диавола? Напротив того, диавол поддерживает еретика и раскольника в воздержании и прочих наружных подвигах и видах добродетели, чтоб этим поддерживать его в самодовольстве и заблуждении, а правоверных личиною святости, которую носит на себе еретик, привлечь к ереси или, по крайней мере, привести к оправданию и некоторому одобрению ее, также к сомнению в правоверии и к холодности к нему». Только едва ли такая святоотеческая оценка знакома широкой зрительской аудитории.