Джон Ричардсон (Джаядев дас) - Никогда не говори, что умрешь

Глаза Сары немного увлажнились.

— Теперь заставьте её помочь вам представить всё прекрасное, о чём вы, взрослая женщина, успели позабыть. Цвета радуги. Чудесный аромат раскрывающегося цветка. Эта ароматная радуга любви взмывает ввысь прямо из центра вашего сердца. Она тянется дальше и дальше, пытаясь найти маленькую девочку, такую особенную, которая нуждается, очень нуждается в беспричинной любви своей мамы. Смотрите, вот она, внизу, сидит за партой, усердно трудится для себя. У неё такие же мечты и надежды, как и у вас. Проникнетесь ими. Видите, что-то льётся вниз, полностью окутывает, поддерживает её, освобождая её сердце от так надоевшей лишённой любви энергии, которой вы по неосторожности окутали её. Смывает её, очищает от неё, сменяя старое на новое. Смотрите, её тело, ум, душа, всё её существо, обретает это бесценное благословение, более ценное, чем те первоклассные дорогие вещи, которые ради успокоения своей ненависти вы купили для дочки. Хорошо. Теперь и она заулыбалась. Сердце маленькой девочки внутри вас тоже улыбается. Она может любить. Она нашла место, где исполнятся её надежды и мечты. Это место — действительно лучшее, о котором она, возможно, когда-либо мечтала. Ваше сердце, ваше прекрасное любящее сердце навсегда исцелено, и вы больше никогда не почувствуете одиночества...

Сара вышла счастливой женщиной. На следующем и последнем приёме она выглядела ещё более счастливой.

— Вы даже представить себе не можете, что случилось, когда я пришла домой после сеанса на прошлой неделе. Как обычно я занималась приготовлением обеда и чистила картошку на кухне. Тут я слышу, как кто-то тихо открывает и закрывает парадную дверь. Я подумала, что это мой сын вернулся из школы. По тому, как они входят, я сразу понимаю, кто пришёл. Сын делает это тихо, а дочь ужасно громко хлопает дверью, как бы давая мне понять: «Я уже здесь, надевай свои перчатки». Так вот, я жду, что сын войдёт ко мне и как обычно скажет «привет», но тут я внезапно почувствовала две такие любящие и тёплые ручки, обнимающие мою талию и сладкий голос моей девочки, голос, который, клянусь вам, я сначала не узнала: «Привет, мама, я тебя люблю». Возможно ли поверить в такое? — сияла недоверчивая Сара. — У меня с ней никогда не было такого любовного взаимообмена. Это просто чудо, и я от всего сердца хочу поблагодарить вас. Кто бы мог подумать, что всего лишь за час до того мы посылали ей такую большую любовь, и за эти крошечные шестьдесят минут она вернулась мне взаимностью?

— Кто бы мог подумать!

Вот такая она, любовь и ненависть. Вот она, жизнь. У нас есть выбор действовать в соответствии со своим характером, но мы — больше чем просто характер. Обладая знанием, мы можем сделать лучший выбор и естественным образом улучшить последствия своих поступков.

Вы никогда не узнаете, что поджидает вас за углом, и кто удивит вас новым бесценным открытием...

Во время европейского тура «Рубеттс» мы летали на своём самолёте. Я всё время смотрел на небо, пытаясь как-то отвлечься от скуки.

Обзор в иллюминаторе был гораздо шире, нежели в обычных самолётах, и если бы «там» что-то было, я бы обязательно «это» заметил. Так продолжалось три года. Тысячи миль подо мной и больше ничего такого интересного. И вот, однажды, поздним вечером, во время нашего французского тура в Чессне, нашем двухдвигательном самолётике, который пыхтя пересекал чистый вечерний французский горизонт, летя из Нанты в Лион...

Роджер и Алан, как обычно, выполняли манёвры, пока что-то не пнуло нас сзади. И тут я увидел «это». «Оно» было похоже сначала на «звезду», но более яркую, чем миллион светящихся звёзд, или так почудилось моему жаждущему взгляду. Казалось, «оно» сидело на горизонте. Мы были на 12 000 футах, поэтому, могу предположить, горизонт составлял примерно 40-50 миль. Вот они, острые ощущения! Они начали усиливаться от ожидания того, как поведёт себя «звезда». Она засветилась ещё ярче, а потом, внезапно вспыхнув, преодолела расстояние от горизонта до нашего самолёта. «Оно» двигалось прямо на нас, а потом, наверное, в доли секунды, вспыхнув снова, с феноменальной скоростью промелькнуло мимо нас и, как раз, когда я поворачивал голову в направлении запад-восток, спустилось за противоположный горизонт. Я восторженно крикнул пилотам: «Ничего себе! Вы видели ,,это“?»

Роджер, наш капитан, сказал, что видел вспышку где-то наверху, в то же самое время, что и я, и как «оно» проскользнуло мимо нас, но я был не в состоянии понять, какой привилегии удостоился, став свидетелем такого явления. Я перебрался к пилотам и восторженно рассказал им обо всём, что видел. Роджер сказал, что мне следует сообщить об увиденном сразу по нашему прибытию в Лион, что я и сделал в великом волнении. Я заполнил несколько бланков, почувствовав себя несколько уверенней от того, что меня хотя бы не приняли за психа.