Георгий Флоровский - Избранные богословские статьи

Влияние Реформации в Западной Руси было временным. Вскоре возобладала противоположная тенденция — горячее стремление к Римскому образцу. Значение этой перемены ярко иллюстрирует фигура знаменитого Петра Могилы, митрополита Киевского. Роль его в истории неоспорима. С полным основанием его именем обозначают целую эпоху в истории Западно–русской церкви и культуры. Могила и его сподвижники были откровенными и решительными «западниками». А «Запад» в данном случае означал не что иное, как ненавистную «латынщину». Могила отстаивал независимость Киевской Церкви и боролся с Унией — однако в вопросах вероучительных он был уже как бы в догматическом единомыслии с Римом. Потому он так легко и свободно обращался к латинским книгам, полагая, что сможет раскрыть в них неискаженную истину Православия. Есть что–то загадочное и двусмысленное в образе Петра Могилы. Он вывел Западно–Русскую Церковь из той растерянности и дезорганизации, в которых находилась она со времен Брестского Собора. Благодаря Могиле она получила законный статус в Речи Посполитой. Но в то же время вся структура Церкви оказалась пронизана новым и чуждым духом — духом католицизма. Против планов и проектов Могилы восставал как Запад, так и славяно–греческий Восток. Петр Могила учредил Киевский Коллегиум — несомненная заслуга перед Церковью. Но его школа была латинской школой. Латинской не только по языку, распорядку или богословию — нет, латинской по всей религиозной психологии: «олатынивались» души учеников. Странным образом все это делалось во имя борьбы с Римом и с Польшей. Внешняя независимость была сохранена, но внутренняя — утеряна. Восточные связи были прерваны. Утверждается чуждая и искуственная традиция, и она как бы перегораживает творческие пути.

В своем крипто–романизме Могила был не одинок. Скорей уж он выражал дух времени. « Православное Исповедание » — это основной и самый выразительный памятник могилянской эпохи. Трудно точно сказать, кто был автором или составителем этого «Катихизиса»: обычно называют самого Могилу, хотя, возможно, это коллективный труд нескольких его сподвижников. «Исповедание» изначально составлено по–латыни, и в этом первом варианте чувствуется гораздо большее римское влияние, чем в окончательной версии, прошедшей критический пересмотр на соборах в Киеве (1640) и в Яссах (1642). Впрочем, для нас важны не столько отдельные уклонения в католицизм — их можно объяснить случайностью — сколько тот факт, что вся « Confessio Orthodoxa » построена на католических материалах. Связь ее с римо–католическими писаниями глубже и непосредственней, чем с духовной жизнью Православия и Преданием Восточных Отцов. Отдельные римские догматы — например, учение о папском примате — отвергаются, но общий стиль остается римским. То же относится и к литургической реформе Петра Могилы. Его знаменитый « Требник или Евхологион» испытал на себе подавляющее влияние “ Ритуала » Папы Павла Пятого: объяснения отдельных обрядов в предисловии списаны оттуда почти дословно [11] О Петре Могиле см. основную, но незаконченную работу: С.Т.Голубев «Петр Могила и его сподвижники», 2 тома (Киев, 1833 и 1897); достаточно важна книга Е.Ф.Шмурло «Римская курия на русском православном востоке в 1609–1654 годах» (Прага, 1928); «Православное Исповедание» (по–гречески) в собрании E.Kimmel «Monumenta fidei Ecclesiae Orientalis» (1850), или J.Michalcescu «Thesauros this Orthodoxias», или недавнюю работу J.Karmiris «Ta dogmatika ke Symbolika Mnimeia this Orthodoxu Katholikis Ecclesias», 1. II, Афины 1952. См. также издание латинского текста с примечаниями и предисловием A.Malvi, S.J. и M.Viller, S.J. в «Orientalia Christiana», X, 39 (1927); о «Евхологионе» Петра Могилы см. Е.М.Крыжановский «Повреждение церковной обрядности и религиозных обычаев в южно–русской митрополии. Руководство для сельских пастырей» и «Собрание Сочинений», I (1890). См. в моих «Путях русского богословия» библиографию о Киевской Академии. . Киевский Коллегиум Могилы скоро стал рассадником этого подражательного латинизма — не только на Южной и Западной Руси, но и на московском Севере. Киевская религиозная литература семнадцатого столетия полностью зависит от латинских образцов и источников. Достаточно назвать имя Стефана Яворского , позже, в царствование Петра Первого, переехавшего на север. Его « Камень веры » представляет собой «извлечение» и «сокращение» из немногих латинских книг, главным образом Белларминова « Disputationes de controversis christianae fidei » [« Рассуждения о противоречиях христианской веры »]. Книга его о пришествии Антихриста имеет образцом труд испанского иезуита Мальвенды [12] Подробный анализ «Камня веры» см. у И.Мореви «Камень веры» митр. Стефана Яворского» (СПб, 1904); см. также известную книгу Юрия Самарина «Стефан Яворский и Феофан Прокопович» «Собрание Сочинений» V (1880); С.И.Маслов «Библиотека Стефана Яворского» «Чтение в обществе Нестора Летописца» 24, 2 (1914); Hans Koch «Die russische Orthodoxie im Petrinischen Zeitalter» (Бреслау, 1929). . Сущность этого псевдоморфоза — в том, что схоластика на Руси затемнила и заменила патристику. Измены Православию не произошло — произошла психологическая и культурная «латинизация» .