Джонатан Розен - Талмуд и Интернет

В тот момент у меня были только смутные воспоминания о словах Донна, и я решил, что при первой возможности найду этот отрывок в Интернете. До этого я редко пользовался Интернетом, если не считать электронной почты, но я уже знал, что университеты имеют целые коллекции книг на электронных носителях и что любой человек, у которого есть модем, может «скачать» нужный ему текст. Хотя я нередко высказывался о Всемирной паутине довольно цинично, во мне все же жила тайная надежда, что однажды она превратится в виртуальный аналог рая, описанного Джоном Донном.

Был еще один отрывок, который я хотел отыскать, — но не в Интернете, а в Талмуде, который, как и Интернет, представлялся мне земным вариантом божественной библиотеки Джона Донна, тем местом, где можно найти все, если только знаешь, как и где именно искать. Я многократно вспоминал цитату из Талмуда, на которую уже ссылался ранее, — где встречается слово госес — душа, которая ни жива, ни мертва. Мне не давало покоя решение отключить мою бабушку от дыхательного аппарата, несмотря на ее «завещание о жизни» [1] [1] Завещание, указывающее, какое медицинское обслуживание его составитель хотел бы (или не хотел бы)получать в случае серьезной болезни или недееспособности. (Здесь и далее примеч. переводчика.) и безнадежность ситуации, поэтому я старался вспомнить беседу законоучителей эпохи Талмуда о том, какими путями дозволено (или не дозволено) идти к смерти обреченному человеку.

В Талмуде есть рассказ о великом рабби, который умирал и превратился в госес, но не мог умереть, потому что вокруг собрались ученики, возносившие молитвы за его здравие, и это отвлекало его душу. Его служанка забралась на крышу дома, в котором умирал рабби, и сбросила на землю глиняный сосуд. Звук разбившегося сосуда отвлек учеников, они на какое-то мгновение перестали молиться, рабби умер, и его душа отправилась в рай. Талмуд утверждает, что и служанке было уготовано хорошее место после смерти.

Мораль этой истории, говорящей о том, что дать человеку спокойно умереть — это благое дело, была для меня утешительной, хотя я знал, что Талмуд не высказывает окончательных суждений касательно завершения жизненного пути, приводя, как обычно, аргументы и контраргументы, а также истории с противоположными выводами. Не говоря уже о том, что Талмуд окончательно сложился в начале шестого века, то есть задолго до того, как появились технические новшества, значительно усложнившие вопросы жизни и смерти. Кроме того, я не был уверен в том, что правильно воспроизводил по памяти эту историю. Не исключено, что я вспоминал ее в том виде, который давал мне утешение, а вовсе не такой, как она была записана в Талмуде. Я не считаю себя знатоком Талмуда и к тому же не доверяю своей памяти, но даже то обстоятельство, что рабби обсуждали этот вопрос, оказалось для меня весьма утешительным.

«Листай его и листай, ибо в нем есть все» — так заявлял мудрец в Талмуде. Мудрец с невероятным именем Бен Баг-Баг цитируется только раз во всем Талмуде, но его слова обрели мифическое звучание. Как древнегреческий змей Уробор заглатывает свой собственный хвост, так и слова Бена Баг-Бага появляются в Талмуде и ссылаются на Талмуд — своего рода самопоглощающееся наблюдение, которое подтверждает истину слов этого талмудического мудреца. Талмуд — это и книга, и не книга, и фраза этого рабби нашла дорогу в Талмуд, поскольку Талмуд в его письменной и устной традициях стремится вобрать в себя окружающий мир, даже объявляя себя неизменным словом Божьим.

Как бы святотатственно это ни звучало, но я не могу отделаться от чувства, что в некоторых отношениях Интернет имеет много общего с Талмудом. Рабби считают, что Талмуд — это ям, то есть море, и, хотя такое «море» не предназначено для поиска в сетевом значении этого слова, нечто большее, чем подобная водная метафора, сближает две эти вербальные вселенные, для которых определяющими факторами являются необъятность и невозможность классификации. Когда великий кодификатор и философ Средневековья Маймонид решил выделить из Талмуда различные истории, фольклор, вопросы права, антропологические рассуждения, толкования Библии и многовековые раввинистические споры по основным религиозным и юридическим проблемам, то тут же прослыл еретиком за то, что посягнул на хаос, который, в определенном смысле, стал символом изобилия, свойственного божественному творению. Со временем Маймонида простили, а его труд Мишне Тора используется как справочное издание для цитирования Талмуда. Получилось так, что Талмуд вобрал в себя то, что призвано было его заменить.