Иларион (Алфеев): Таинства исцеления, служения и любви

Настоящая книга продолжает разговор о Таинствах, начатый в книгах «Как прийти в Церковь» и «Главное таинство Церкви». В первой из них я говорил о Таинствах Крещения и Миропомазания, которые совершаются над каждым человеком, становящимся членом Церкви. Во второй книге говорилось о Евхаристии как «Таинстве Таинств» – сердцевине духовной жизни всей Церкви и каждого христианина. Теперь мы поговорим о других четырех церковных таинствах: Покаянии (Исповеди), Священстве, Браке (Венчании) и Елеосвящении (Соборовании). Два из них (Покаяние и Елеосвящение) являются Таинствами исцеления, так как направлены на врачевание души и тела. Брак – это Таинство любви, потому что в браке два человека становятся «единой плотью». А Священство – это Таинство служения, ибо в нем человек поставляется на одно из ответственных церковных служений, становясь епископом, священником или диаконом.

В православном словоупотреблении Таинством называется одно из священнодействий, в которых благодать Святого Духа подается верующему. Сущность всякого Таинства заключается в преложении ((μεταληψις) изменении, превращении чего-то одного во что-то другое: хлеба и вина в Тело и Кровь Христа, состава из благовонных масел в святое миро и т. д. Одновременно в Таинстве происходит преложение того, кто участвует в нем: в Крещении человек прелагается из ветхого в нового, рождаясь заново; в Евхаристии он прелагается в члена тела Христова, соединяясь со Христом. Как говорится в Великом каноне, «идеже бо хощет

Бог, побеждается естества чин». Там, где Бог хочет, происходят сверхъестественные события: Савл становится Павлом, Иона изводится из «чрева китова», Моисей проходит через море по суху, умерший Лазарь воскресает, Мария Египетская из блудницы превращается в великую праведницу. Ибо, по словам Спасителя, «человекам это невозможно, Богу же все возможно» (Мф. 19:26).

Таинства приоткрывают перед человеком реальность иного мира и способствуют его духовному перерождению. Об этом говорит Николай Кавасила:

Таинства открывают человеку путь к обожению.

Принадлежащее Главе [3] делается и нашим. Посредством воды мы превращаемся в безгрешных, посредством мира участвуем в Его благодеяниях, посредством трапезы живем одной с Ним жизнью, и в будущем мы – боги через Бога и наследники одного и того же с Ним, царствующие в одном с Ним царстве, если только добровольно не ослепим себя в этой жизни и не раздерем царский хитон. Ибо с нашей стороны только то требуется для получения блаженной жизни, чтобы сохранять дары и соблюдать благодеяния и не сбрасывать венец, который сплел для нас Бог со многим путом и трудом. Такова жизнь во Христе, которую поддерживают Таинства [4] .

Сам термин «таинство» (μυστηριον) у святых отцов употребляется не столько для обозначения священнодействий, сколько для указания на «таинство спасения» в более широком смысле. Так, например, Григорий Нисский говорит о «таинстве христианства» [5] , имея в виду всю совокупность христианского Предания.

Большинство церковных Таинств генетически связано с Евхаристией: в византийский период эти Таинства, как правило, не отделялись от Евхаристии. Чин Крещения и миропомазания завершался Евхаристией; рукоположение во все священные степени происходило (и до сих пор происходит) во время Евхаристии; Таинство брака также выросло из благословения, которое епископ преподавал брачующимся во время Евхаристии. Ни одно из этих таинств не воспринималось как «частное» богослужение, как «треба», которая может быть совершена в отрыве от евхаристической общины.

Впоследствии некоторые Таинства (например, Брак) отделились от Евхаристии, однако сохранили следы связи с ней. Сохранилось и понимание Таинства как «соборного» действия, даже если оно совершается вне Евхаристии и вне храма, как, например, Таинство Елеосвящения, которое может совершаться на дому. В последнем случае в лице семи священников, которые, согласно уставу, должны совершать это Таинство, Церковь сама приходит в дом к больному, не способному прийти в храм.