Святитель Феофан Затворник: Господь послал к тебе нуждающегося. Отношение христианина к достатку

Говорят еще иногда: «Чего праздно шатаются! Работали бы и таким образом доставали бы себе хлеб!» Требование самое справедливое. И апостол заповедует трудиться, делая своими руками, чтоб не только удовлетворять своим нуждам, но иметь что уделить нуждающемуся (Еф. 4, 28). Но, отговариваясь под таким предлогом от вспомоществования, уверены ли вы, что просящий может трудиться? Старому, малому и немощному куда уж там трудиться! Но пусть он и может трудиться, да есть ли у него работа? Иной и готов бы работать, да не к чему рук приложить. В притче о делателях одна часть их до одиннадцатого часу, то есть почти до полуночи не имела работы оттого, что никто не нанимал.

Но пусть и работа будет, да такова ли она, чтоб доставляла средства на все потребности? Как часто трудятся день и ночь, а все томятся нуждами, особенно когда один работает для многих. Хорошо говорить: трудись, но надобно наперед устроить так, чтобы просящий мог пропитать трудом своим и себя, и других. Тогда отказывайте ему, а без того отказывать – все то же, что заставлять его умирать с голоду.

И чего не говорят люди в извинение своей неподатливости и жестокосердия! Один говорит: «Тяжелые времена! Куда уж тут думать о других, хоть бы себя-то прокормить!»

Другой: «Себе нужно, надо припасать денежку на черный день». Третий: «Да разве я один что ли? Есть подостаточнее меня – подадут». Четвертый: «Ну, что же, я и подаю, что попадается под руку». Рассудите милостиво, есть ли тут что-нибудь похожее на правду? Тяжелые времена, говорят, но если они тяжелы для людей достаточных, то во сколько раз тяжелее для бедных? Значит, не прекращать, а увеличивать следует в таких случаях вспомоществование.

Надо, говорят, припасать на черный день, положим, что надо, но ведь и на это должна быть мера. Иначе наши воображаемые будущие нужды никогда не позволят нам помочь бедным в их действительных нуждах. Притом, будущее от нашей ли предусмотрительности зависит или от устроения Промыслом Божиим? Уж, конечно, от последнего. Ну, так привлеките ж к себе милость Божию вашим милосердием к нуждающимся, и тогда будете иметь верный залог благоденствия в будущем. Укажите мне пример, что какой-либо дом разорился от щедродательности неимущим! А я вам укажу тысячи таких, которые пошли по миру от расточительности…

Другой, говорят, подаст – да подаст ли другой-то? А если и он так же скажет: другой подаст, а там третий и четвертый, – не будет ли это значить то же, что оставить бедного на произвол судьбы? Нет, не так. Господь послал этого бедного именно тебе – ты и помоги ему, не пропускай случая, который, может быть, не повторится. «Я ведь подаю, – говоришь ты, – что попадается и когда придется». Хорошо, но значит ли это подавать во всей широте долга и по всей мере возможности? Значит ли это обращать все внимание и усердие к сему святому делу? И не эта ли небрежность бывает причиною, что пособие попадает не в должные руки и употребляется не как следует? Подаешь кому придется, а тем кто поможет, которых стыд удерживает дома и которые молча терпят, может быть, более, чем вопиющая о себе нужда? Нет, истинно христианское сердоболие не довольствуется этим; оно само спешит в места бедности, чтобы своими руками осязать раны ее и тотчас же приложить потребный целительный пластырь.

Вот сколько придумано врагом злых помышлений, чтоб отвлекать и добрых людей от вспомоществования! Признаемся, что в большей или меньшей мере мы все, по временам, увлекались ими.

Положим же отселе в сердце своем не поддаваться им более, ибо если все они так слабы пред нашим простым рассуждением, то как устоять им на суде правды Божией, которая видит все – и в делах, и в чувствах сердца до последних сокровенностей?

Блажени милостивии!

Об обязанности помогать бедным нечего и говорить. Ее все сознают и каждый в самом себе носит ходатая за бедных в сродном человеку сострадании к бедствующим. И бедные знают об этом долге, об этой потребности сердца всех и каждого, потому-то и обращаются смело ко всем в полной уверенности, что имеющие достаток не откажутся помочь им от избытков своих.

Но чего же часто не достает? Не достает добрых расположений, какими должно быть окружено и ограждено милостынеподаяние. Подают, но не столько, сколько бы должно; подают, но иногда не совсем охотно и с стиснутым сердцем, не щедро, не радушно. От чего ж это сокращается рука и стискивается сердце? От неправых помышлений, которые сбивают с правого пути сердце наше в минуту милостынеподаяния. Сердце устремляется к пособию ближнему, но тут же предначертывает меру и способ благотворения. В то же время приходит враг, всевает недобрые мысли и расстраивает все дело: «У себя много нужд, – внушает враг, – да и пойдет ли впрок твоя милостыня?». Сердце-то и сожмется, и дающая рука сократится.