Томас Мертон - Одинокие думы

Вне любви Христовой нет духовной жизни. Мы духовны только потому, что Христос нас любит. Его полное любви Святое Сердце восхотело, чтобы мы жили Его Духом, Который исходит от Отца через Слово и Который есть любовь Иисуса к Отцу. Поэтому суть духовной жизни - в том, чтобы принять дар Святого Духа, Его любовь.

Когда мы знаем, как велика любовь Христова, мы не боимся приходить к Нему во всей своей нищете, слабости, духовной скудости и немощи. Когда мы понимаем истинную природу Его любви, мы предпочитаем быть нищими и беспомощными и не стыдимся своего бедственного положения. Страдание идет нам на пользу, если мы не ищем ничего, кроме милости. Беспомощность доставляет нам радость, если мы действительно верим, что сила Божия в немощи совершается*.

Тот, кто ценит свою нищету, глядя на нее в свете бесконечной любви Божией, имеет духовное разумение и действительно понимает, как Бог любит нас.

Возлюбим свою нищету, как любит ее Христос. Она Ему дорога. Он умер на Кресте, чтобы принести ее к Отцу и обогатить нас Своей неиссякаемой любовью.

Возлюбим и нищету других так же, как ее любит Христос. Посмотрим на ближних Его сострадательным взором. Но как сострадать другим, если не хочешь, чтобы помиловали тебя самого и простили тебе твои грехи?

Мы не научимся прощать, пока не испытаем, что значит быть прощенными. Поэтому будем рады, если наши братья не помнят зла. Прощая, мы поступаем друг с другом так же, как Христос поступает с нами; мы даем торжествовать в нас Его любви.

Христианин живет вне себя**. Он живет во Христе, верой в Искупление, любовью к Искупителю, умершему за нас из любви к нам. Но более всего он живет надеждой на жизнь будущего века.

Надежда - тайное основание истинного аскетизма. Она не верит человеческим оценкам и стремлениям, не приемлет мира в его привычном обличье, и не потому, что человек или мир - зло, а потому, что мы плохо обращаемся с тем, что в нем есть доброго.

Надежда - источник радости. В ней мы принимаем мир таким, каков он во Христе, то есть полным обетований. Благость мира напоминает, что Бог благ и потому верен Себе. Он обещал нам новую землю и новое небо***, воскресение и жизнь во Христе.

Если подвижник не ждет обещанного Богом, то его подвиг - не вполне христианский.

Твой Крест, Господи, - мое единственное упование. Твое смирение, Твои страдания и смерть освободили меня от несбыточных надежд. Ты убил в Себе тщету этой жизни и, восстав из мертвых, даровал мне вечность.

Могу ли я желать богатства, если Ты был нищ? Могу ли искать мирской славы и власти, если дети тех, кто превозносил ложных пророков и побивал камнями истинных, отвергли Тебя, пригвоздив к Кресту? Могу ли я лелеять в своем сердце надежду, которая меня же и пожирает - несбыточную надежду на полное счастье в этой жизни? Я ведь знаю, что за ней стоит отчаяние.

Буду уповать на то, чего не видел глаз, и не стану ждать видимого воздаяния. Буду уповать на то, что не приходило на сердце человеку, и не стану доверять собственному сердцу. Буду уповать на то, чего не касался человек, и не стану полагаться на то, что держу в руках. Смерть их разожмет, и несбыточная надежда растает.

Буду полагаться на Твою милость, а не на себя. Буду уповать на Твою любовь, а не на свою силу, телесную крепость или одаренность.

Если я доверюсь Тебе, всё станет мне силой, крепостью и опорой, всё поведет на Небо. Если же нет, всё обернется погибелью.

Наши падения - расплата за главный грех, грех неведения, иначе говоря - за неблагодарность. Ведь и язычники, говорит апостол Павел (Рим 1, 21), как будто «знавшие» Бога, не знали Его, потому что не благодарили за то, что им было открыто. Они не познали Его, потому что не радовались Его любви. Не любящий Бога не знает Его - ведь Он есть любовь. «Deus caritas est».

Мы познаём Бога тем совершеннее, чем больше Его благодарим. Благодаря Бога, мы открываем для себя, что Он - любовь.

Евхаристия, жертва хвалы и благодарения - это пылающая печь Богопознания. Здесь Христос, возблагодарив Отца, отдает всего Себя, чтобы прославился Отец и прощены были наши грехи. Если мы не «знаем» Его в этой жертвенной самоотдаче, какая нам от нее польза? «Боговедение более, нежели всесожжения» (ср. Ос 6, 6). Если мы неблагодарны, если вместе с Христом не прославляем Отца, то мы Христа и не знаем.

Беспристрастности, чего-то среднего между благодарением и холодностью, просто нет на свете. Неблагодарный ропщет по любому поводу, а кто не любит, тот ненавидит. В духовной жизни нельзя удержаться на грани между любовью и ненавистью. Напускная беспристрастность отвратительна, потому что за ней стоит ненависть, рядящаяся в любовь.