Александр Геронимус: Беседы на Великий пост

Притча повествует о том, что фарисей, придя в храм, прошел вперед и молился: «Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи», – и завершил вдобавок: «Или как этот мытарь» (Лк. 18, 11), – потому что мытарь пришел одновременно с фарисеем в храм Божий помолиться. Фарисей перечислил свои добродетели. А мытарь, как нам повествует Евангелие, оставался на паперти, как мы бы теперь сказали, не смел глаз поднять на небо, бил себя в грудь и говорил: «Боже, милостив буди мне, грешному».

Притча заключается словами, на точный смысл и полноту которых не все обращают внимание: мытарь вышел из церкви более оправданным, чем фарисей. Не сказано, что мытарь вышел оправданным, а фарисей осужденным. Вот какая бесконечная милость Божия! Что фарисеи гордые – теперь мы понимаем, потому что мы – христиане, читали Новый Завет, и, при всем несовершенстве, у нас уже есть христианский взгляд, который отсутствовал тогда. И с христианской точки зрения мы понимаем, что фарисей в своей гордости и надеянии на свои дела не давал войти Богу в его сердце. При этом не сказано, что фарисей вышел осужденным, а мытарь оправданным, но что мытарь ушел более оправданным , то есть милость Божественная бесконечна. Какой бы ад ни составляло состояние человеческой души, Господь, Сошедший в ад, милует душу, особенно если в ней есть хоть на волосочек исповедания. А какое было исповедание? «Благодарю Тебя, Господи». Наше основное богослужение, литургия, по-другому называется Евхаристия, что по-гречески значит «благодарение». И это слово – «благодарю» – уже навело некоторое оправдание на душу фарисея.

Мы с вами много раз слышали о смысле этой притчи, о противопоставлении фарисейской гордости и мытарева смирения. Обратим только внимание, что Господь желает спасти и спасает всех: и разбойников, и убийц, и блудниц – ко всем проявляет Свое бесконечное милосердие, только к фарисеям Он обращает много обличительных речей. Говорит Господь в святом Евангелии – уже нам говорит: Берегитесь закваски фарисейской, которая есть лицемерие (Лк. 12, 1). В чем эта закваска состоит и чем она от «кваса» отличается? «Кваса» у нас в общем-то нет, его не видно никому. Если сейчас кто-то начнет ходить и говорить: «Я не такой, как вы все, я к Богу гораздо более приближен, вы по одному псалму в день читаете, а я по целой Псалтири», – может, конечно, он и юродствует, но, во всяком случае, это настолько выходит из внешних правил нашего христианского обычая, что никто так говорить не будет. Более того, если кому-то придет в голову такая мысль о себе, то едва ли он будет долго задерживаться на этой мысли, он ее прогонит как опасную. Но это вовсе не значит, что мы уже стяжали мытарево смирение, потому что закваска находится в глубине нашего сердца, в такой глубине – Приступит человек, и сердце глубоко (Пс. 63, 7), – которая недоступна нашему собственному сознанию. А в «карте памяти» нашего сердца мы можем найти бесконечные галочки, например: «я десятину даю», «я утренние молитвы прочел», «я такому-то человеку милостыню подал», «к такому-то человеку, который крайне меня раздражал, я проявил великую снисходительность и сказал “здравствуйте” в ответ на его приветствие» и т. д. Это все мы внешне не проявляем, другим не говорим, но пока наше сердце не вымыто слезами, пока оно не станет чистым и прозрачным, мы, конечно, никак не можем сказать, что всю закваску фарисейскую извергли.

Проявлений этого положения тысячи и тысячи. Простейшие из них связаны с реакцией на то, что к нашему смирению обратятся с каким-нибудь жестким словом. Обычно наше смирение или ответит гневно, или перетерпит, но внутри все будет кипеть. Это как раз и есть проявление того, что мы из себя что-то представляем, а значит, отделяемся от всего остального. Эта гидра многоглава, очень опасна, она является началом и фундаментом нашей самости. Единственная цель нашего подвига, единственная цель нашего поста – стяжать смирение и любовь. Смирение – это фундамент нашего духовного дома, а любовь, по слову апостола Павла, союз совершенства (Кол. 3, 14). Должно быть и то, и другое. Более того, когда смирение есть, на этом подлинном фундаменте уже произрастает любовь.

Прошедшая Неделя о мытаре и фарисее показывает фундаментальное противоположение греха и святости, которое состоит в противоположении фарисейской гордости и мытарева смирения. Сегодняшняя беседа будет посвящена Неделе о блудном сыне и некоторым связанным с этой темой мотивам, которые будут звучать до начала Великого поста. Я имею в виду, в первую очередь, псалом «На реках Вавилонских» (Пс. 137), который имеет тесную связь с повествованием о блудном сыне.