Александр Геронимус: Беседы на Великий пост

Обратим внимание еще вот на что. Покаянные действия исходили исключительно от Закхея, но сила благодатного преображения была такова, что Господь сказал: Ныне пришло спасение дому сему (Лк. 19, 9), – т. е. всей, скажем в современных выражениях, домашней Церкви, которая через это пребывание Господа воистину стала Церковью спасаемой. И Господь заключает это словами: Ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее (Лк. 19, 10). Это, если можно так выразиться, модель для наших взаимоотношений с Богом. Здесь достаточно ясно, что именно идет от Господа и как много зависит от человека, с какой готовностью он на это Мне сегодня надо быть в твоем доме отзовется. А перед этим у Закхея была самоотверженная решимость увидеть Господа. В духовной жизни мы часто ставим себе пределы и этим отличаемся от святых, которые своей решимостью снискали истинное членство в Теле Христовом. А Закхей сначала проявил «крутую» решимость и откликнулся на слова Господа. И после этих его действий пришла благодать, а дальше он опять действовал сам. Вот как много зависит от человека.

Теперь мы обратимся к следующей неделе, О мытаре и фарисее, и вспомним, что впервые на субботней всенощной начинается умилительное пение «Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче». Это очень важные слова, потому что они указывают на источник и самую суть покаяния. У нас по отношению к слову «покаяние» есть некоторое заблуждение, связанное с тем, что мы не всегда вдумываемся в корень вещей. Заблуждение состоит в том, что каяться – это смотреть как можно внимательнее на самого себя глазами ума, совести, сердца и определять, что мы совершили, сказали, подумали плохого, и принести это Богу. Это, конечно, необходимо, но обратим внимание, что, как говорит апостол Павел, и язычники делают то же самое, у них тоже есть мысли, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую (Рим. 2, 15). У всякого человека, и вовсе необязательно христианина, есть совесть. Конечно, можно в отчаянии сжечь свою совесть, и тогда она фактически не действует, но в основном у людей совесть есть, и это тоже голос Божий внутри нас; совесть определяет оценку нашего поведения. Но слово «покаяние» является переводом греческого «μετάνοια», что означает изменение ума, изменение образа мысли. То есть недостаточно судить себя глазами необращенного ума, совести. Смотри, свет, который в тебе, не есть ли тьма? (Лк. 11, 35). Это сомнение, собственно, и составляет корень покаяния.

С другой стороны, мы не говорим: «Господи, я каюсь в том-то и том-то», а говорим: «Покаяния отверзи ми двери» – и тем самым исповедуем, что покаяние осуществляется не человеческим желанием и не человеческой силой, а содействием благодати Святаго Духа. То есть перед началом поста, еще в период подготовки, мы просим у Господа дать нам этот дух покаяния, потому что без него все наше покаяние будет мелким и недостаточным. Это подтверждается и дополняется словами молитвы преп. Ефрема Сирина, которая читается в среду и пятницу Сырной недели, а также во все будничные дни Великого поста. Одним из ее прошений является: «Даруй ми зрети моя прегрешения». Зрение грехов, подлинное, невозможно без Божественной благодати. То, что мы видим в себе: я то сделал, я на этого накричал, я увлекся каким-то зрелищем, я съел лишнее – достаточно поверхностно. А увидеть и хотя бы в какой-то степени познать свой корень, произвести в нем разделение, вырвать его худые составляющие можно только с помощью Божией. Видение своих грехов – это дар Божий, который мы испрашиваем и в молитве Ефрема Сирина, и в молитве «Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче».

По святым отцам, это тот единственный дар Божий, который мы можем и должны испрашивать. Конечно, если человек будет испрашивать, например: «Чтоб я мысли читал» или «Чтоб я во время молитвы на воздух поднимался», – ясно, что это глупо и даже опасно, потому что в какой-то момент может показаться, что человек достиг желаемого. Но даже и более естественные вещи мы с осторожностью должны просить, например: молитвы неразвлеченной, или умиления (если мы обнаруживаем, что мы сухосердые), или плача – всего этого надо или совсем не просить, или просить с осторожностью, потому что мы можем войти в самообман. Что касается зрения прегрешений, то тут тоже, конечно, как и во всех аспектах духовной жизни, есть много риска и тоже можно войти в самообман, но тем не менее это единственный дар, который мы можем испрашивать. И в этом отношении Господь нас щадит. Один мудрый человек поставил сам перед собой риторический вопрос: «Хотел бы я видеть себя таким, каков я есть на самом деле?» И сам же на него ответил: «Да, хотел бы, но очень постепенно. Потому что если я увижу это сразу, то я этого не вынесу».