Чайтанья Чандра Чаран дас (Хакимов А. Г.) - Как я пришел в Сознание Кришны...

Это случилось в один из жарких дней, в прямом и переносном смысле.

Мы двигались по мандариннику, уходя от противника. Все мое нутро кричало от страха, который вошел в меня с ужасной силой. Я чувствовал себя гранатой, готовой взорваться. В какой-то момент «крик» этот достиг апогея, и я почувствовал сильнейший толчок, от которого распластался на земле!

Я ничего не понял, поскольку окружающие меня бойцы шли спокойно дальше. И тут раздался взрыв, по моей спине больно ударила отброшенная взрывом земля, и стало тихо, к сожалению, ненадолго. Встав с земли, я увидел безрадостную картину: боец, который шел впереди, кричал от боли, раненный осколками, а тот, что был сзади меня, стоял белый, как мел, у него из оторванной в плече руки фонтаном била кровь! Сама рука висела на «ниточках» и готова была сорваться и упасть на землю... Что самое странное, я вдруг стал спокоен до неприличия, внутри у меня больше ничего не вопило. Наоборот, меня захлестнул кайф жизни, та мысль, что могу дышать, кричать, делать все, что захочу. Я не знал, кого благодарить за свое спасение, кто дал мне возможность жить. К слову сказать, боец с оторванной рукой скончался от потери крови и болевого шока...

Вот так судьба дала мне шанс пожить. Я понял, что в нашем существовании многое от нас не зависит, и поэтому нужно ценить каждый миг этой короткой и непонятной жизни. И я, пользуясь ею сполна, постоянно борюсь за свою жизнь, несмотря на то, что позже я все-таки был тяжело ранен в голову и сейчас являюсь инвалидом. Я помню тот один из первых боев, толчок в спину, дарованную тогда мне жизнь, и я ценю это.

Тяжело было видеть потерянность людей, стоящих у разбитых домов. И когда они сквозь слезы говорили о бессмысленности прожитых годах, отданных строительству дома, то становилось как-то не по себе. Неужели смысл жизни только в этом?

Вот такие вопросы назревали все чаще и чаще. Процесс прозрения начинался мучительно непонятно. Словно скальпелем хирурга, война вскрыла все гнойники человеческой натуры. Единственный светлый момент был в необыкновенной мужской дружбе и сплоченности, все слабые «сошли с дистанции».

Завершающей точкой в этой войне стал день, когда я с пробитой головой был доставлен в госпиталь. Трое суток без сознания были необычайно приятны своей какой-то светлостью и тишиной. Я до сих пор помню ощущение сожаления по поводу своего возвращения «оттуда».

Я не знал, что пока шла операция по удалению костей черепа и гематомы, в коридоре сидел мой командир, обещавший расстрелять хирурга, если я не выживу. Хирург оперировал один, весь медицинский персонал был задействован на других раненых, поток был большой. Поэтому я не знаю, кто больше просил Господа о моем спасении — мои товарищи или врач.

Перед операцией командир повесил мне на шею свой крест. Это было начало моих поисков. После трех месяцев госпиталей, операции по закрытию дыры пластиной, во время которой я опять чуть не ушел в другой мир, получил II группу инвалидности... Но грязь войны тянула обратно. В ней блестели «жемчужины» друзей, без которых мне было очень плохо. Мой отъезд из Абхазии стал для меня трагедией. Больше я так никогда не плакал.

Закончившаяся война преобразовалась в борьбу с самим собой.

Я понимал, что крест, дарованный мне Богом, был неспроста, но разум блуждал в катакомбах желаний, воспоминаний о войне. Семейная жизнь складывалась тяжело. Болезни давали о себе знать.

В одной из больниц батюшка крестил безногих инвалидов, и я тоже решил окреститься. Обряд дал приятное ощущение освобождения от части грехов. Но продолжения не получилось. Я не чувствовал тяги идти именно этим путем. И я опять стал искать.

Я задыхался, чувствуя, что жизнь, которую я вел, ненастоящая. Я не видел логического смысла ни в чем: ни в прошлом, ни в настоящем. Русская классика, в частности книги Л. Толстого, пронизанные любовью к Богу, подталкивали меня к решительным действиям.

Следующим этапом стала «Дианетика» Хабарда.

Его труд об уме стал для меня надеждой. Он объяснял все проблемы механическими действиями ума, который можно исправить и обновить. Все это правильно, как материалистичное объяснение, но не больше.

Тестирование в центре «Дианетики» в Питере дало неожиданный результат: «Если вы не измените свою жизнь, то покончите жизнь самоубийством!» Вот таким я подходил все ближе к Богу.

Пять лет на II группе инвалидности, борьба за жизнь прошли не зря. Легко представить, какую я почувствовал легкость, когда понял, что наконец-то я ДОМА. А нашел я его так.