Чайтанья Чандра Чаран дас (Хакимов А. Г.) - Как я пришел в Сознание Кришны...

Следующее сильное впечатление произвели тела пяти убитых молодых солдат, которых привезли ночью на базу, где формировались отряды ополченцев. Тогда стали зарождаться мысли о бренности жизни и о легкости ухода из нее.

На следующий день, когда мы выходили из города, произошел обстрел вертолетами. Тогда, испытывая животный страх, я вышел из тела и вознесся на вершину дерева, росшего на горе. Я понял, что тело может работать по неведомым нам законам, и подумал о невозможности полностью им управлять.

Противоборствующие стороны в Абхазии договорились вывести свои воинские подразделения за пределы Сухуми. Мне и одному абхазцу поручили сопровождать машину с боеприпасами. Погода была отменная. Проехали мост. Дорога, петляя, стала подниматься вверх. Обернувшись, мы полюбовались Сухуми, городом, пока еще прекрасным своей густой зеленью, чистотой и довольством.

Наше благостное состояние нарушил вопль: «Воздух! Всем в укрытие!» Над нами появились три вертолета в боевом порядке. Все наши кинулись в горы, вдоль которых шла дорога. Вертолеты начали атаку. Мы услышали отвратительный скрежет выпускаемых ракет и серию взрывов впереди. В голове одна мысль: «Попадет в машину, не найдут даже наших ботинок!» В тот же миг, и это по сей день для меня загадка, я оказался на вершине горы, обхватил какое-то дерево двумя руками, сжался в комок и завыл от отчаяния. В этот момент я проклинал свою жизнь и дикую идею приехать служить в «горячую точку»...

Расстреляв свой ракетный боезапас, вертолеты удалились. Я отодрал руки от дерева и стал спускаться с горы. Мне открылась кошмарная картина: на дороге горели две машины, а вокруг них суетились люди с закопченными лицами. Они подбирали убитых, перевязывали раненых. Рядом стояло дерево, и, подойдя к нему, я застыл от ужаса: на ветвях дерева, словно игрушки на рождественской елке, висели куски мяса и клочья обмундирования — все, что осталось от водителя грузовика. Едкий запах гари забивал смрад, источавшийся деревом, щедро политым кровью.

Содрав с ветвей «украшения», мы сложили их на плащ-палатку, завернули все и отнесли в сторону. Очень сильно захотелось есть. На счастье, впереди нас ждали местные жители с едой: фруктами, овощами, хлебом, сыром и мясом. Утолив зверский голод, мы легли в тень и заснули, как убитые...

Всю войну описать потребуется много времени и душевных сил, Господь заботливо припрятал это в глубинах моего сознания.

Меня потрясла смерть моих товарищей, когда одного из них я собирал на плащ-палатку. Он подорвался на мине. Меня удивило то, как я его собираю. Это тело было просто кусками мяса, а не тем, кто улыбался мне пять минут назад. Не было ни жалости, ни страха, а была только пустота.

Когда мы лежали под фундаментом забора-сетки, а в нескольких метрах падали красные, раскаленные осколки довольно крупных снарядов, я, до боли впившись в землю руками, повторял: «За что?!» В тот момент у бойца-абхазца не выдержали нервы, он вскочил и упал; осколок вошел ему в спину, перебив позвоночник и почки, но он еще жил. Тело его лежало в двух метрах и издавало хрипящие звуки. И никакая сила не могла нас поднять, чтобы помочь ему. Мы выли, грызли камни, а помочь не могли, было страшно. С такой раной долго не живут, он умер по дороге в госпиталь. Было стыдно и противно от самого себя.

Тогда ко мне не пришел Господь, видимо было еще рано.

Мы верили в судьбу, и эта вера давала силы. Если ты понимаешь, что от судьбы не уйдешь, нет смысла бояться. Вот так начиналось признание Высшей силы, тогда еще мне непонятной.

Впереди были потери товарищей, доводящие до отупения артиллерийские обстрелы из минометов, пушек, танков, «града».

Была дикая радость от ощущения стрельбы, когда автомат дрожит в руках. Были пробежки при луне между окопами под свист пуль. Была «дурь», от которой можно дико смеяться или впасть в предсмертное уныние, были поминальные застолья. Были бельевые вши, которых невозможно вывести, потому что они вездесущи. Был «кайф» мародерства, когда ты ползаешь по брошенным домам, ищешь еду, нательные вещи, туалетные принадлежности...

А еще был выбор: героическая гибель утром или ты «празднуешь труса».

Это была незабываемая ночь перед «казнью». Тогда вся жизнь прошла перед глазами. Жить с позором я не хотел, поэтому ночь ушла на подготовку к последнему бою. К счастью, у Господа Свои планы, и беспредельная атака была отменена. Судьба дала мне шанс пожить.