Алексей Павловский - Ночь в Гефсиманском саду

Как знать, может быть, человечество, припоминая в Библии свое далекое детство, просто было не в состоянии вообразить себя бездеятельным. Тысячелетия тяжкого и непрестанного труда могли и в самом деле уничтожить в его прапамяти столь несвойственное ему состояние. Так или иначе, но Библия, которую один из поэтов назвал записной книжкой Бога, тщательно отметила, что Адам трудолюбиво и радостно возделывал свой чудесный сад, ухаживал за ним, но труды его были легки и не приносили усталости. Была у него и другая важная цель, данная Богом: Адам должен был дать имена всему, что он видит — травам, деревьям, плодам, самой реке, а также всем прочим тварям: птицам, рыбам и пресмыкающимся. Гуляя по саду и давая имена, Адам увидел, что река, при своем выходе из рая, разделялась на четыре других, которые, как впоследствии, оказалось, были четырьмя главными реками мира. Одну из них он назвал Фисон, она выходила в землю, наименованную в дальнейшем Хавила, — эта благодатная земля, похожая на рай, была тогда еще не населена, и за купами райских дерев Адам не различал ее очертаний; впоследствии люди, потомки Адама, нашли там золото, благовонную смолу, драгоценные камни, страна стала богатой и многолюдной. Вторую реку он назвал Гихон; вытекая из райского сада, она несла свои прозрачные священные воды, а вместе с нею рыб и многих тварей в страну Куш, сделавшись там главной рекой, поскольку омывала все ее границы. Третья названа Хиддекель — потом она стала известной под именем Тигр. Эта река, которой предстояло сыграть особую роль в истории человечества, текла к Ассирии, но круто изгибалась несколько восточнее этой легендарной и не менее знаменитой в истории страны. Четвертой же рекой был Евфрат.

Выйдя из рая, все эти реки на многие тысячелетия как бы сохранили на себе благословение тех мест, где получили имена от первого человека. Ореол божественности до сих пор в глазах верующих незримо стоит над их водами. Даже современный пейзаж, давно утративший последние приметы райского происхождения, неспособен уничтожить очарование, исходящее уже не столько от самих вод, сколько от имен, продолжающих звучать по-особому, с поистине библейской торжественностью.

Вернемся, однако, к Адаму. Итак, он давал имена всему, что он видел. Мы уже знаем, что, по библейским представлениям, дать имя означало то же самое, что вызвать названный предмет к существованию. Бог поселил Адама в раю, где уже были и травы, и деревья, и птицы. И все же Адам (не забудем, что он был создан по образу Бога), дав имена всему видимому и слышимому, как бы окончательно утвердил мир в его существовании.

Итак, райский сад был возделан и ухожен трудами рук Адама. Он сделал даже большее — поименно назвал все сущее.

Бог разрешил ему все — растить деревья и травы, вкушать плоды, любоваться неизъяснимой красотой райского мира. Ему дано было великое счастье видеть однажды наяву то, о чем народы всей земли будут лишь грезить в своих смутно-прекрасных мифах, легендах и сказках.

Но был для Адама, как мы знаем, и запрет: он не должен был вкушать плодов с древа познания добра и зла.

Запрет этот, судя по Библии, нимало не тяготил Адама: у него не было ни малейшего желания отведать запретных плодов, хотя и этому плоду, как и всему прочему, он тоже дал имя — яблоко.

Не зная добра и зла, пребывая в блаженном неведении, Адам, естественно, и не стремился узнать природу ни того, ни другого. Ни злу, ни добру он не мог дать даже имени, и потому они для него не существовали. То был мир без соблазна.

Далее Библия поясняет, что Бог, видя труды Адама, решил создать ему помощника. Сад был прекрасен, но велик, даже дать имена всему, что там произрастало и цвело, летало и плавало, было делом нелегким. Как ни странно, но в библейском рассказе о райской жизни есть легкая, едва слышная практическая нота. Эта нота связана с необходимостью в помощнике.

Об этом сказано так: «И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым; но для человека не нашлось помощника, подобного ему…»

(Быт. 2: 20).

Можно, следовательно, догадываться, что к моменту появления женщины вся основная работа — мужская была уже сделана.

Как в хорошем хозяйстве: дом готов, поле возделано — нужна жена.

«И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребер его, и закрыл то место плотию.