Сириэль Сигштедт - Эммануил Сведенборг - Жизнь и Труды (главы из книги)

"Господи, осени меня своей милостью и просвети меня дальше", - молил он.

*

Все это время Сведенборг находился в Голландии, готовя к печати "Животное царство", первые два тома которого уже были готовы. Весной 1744 года он увидел во сне корабль и счел это указанием на то, что ему нужно продолжить работу в Англии и поэтому решил напечатать третий том там. Он преподнес два готовых тома своему другу, шведскому послу Прейсу, и 13 мая отплыл из Амстердама, а уже через два дня, 15 мая, сошел на берег в Гарвиче. По английскому календарю это было 4 мая.

В ночь перед прибытием в Англию ему приснилось, что он рисует некий красивый узор для гравюры по меди - предзнаменование того, что скоро он создаст нечто красивое. Этим шедевром стала его следующая книга "Почитание и любовь к Богу".

Видел Сведенборг и другой сон - о "благочестивом башмачнике, который был со мной на корабле". Этим "благочестивым башмачником", которого он встретил в дороге, был Джон Сенифф, член общины Моравских братьев,* возвращавшийся в Лондон после визита к своим детям в Голландии. Сведенборг попросил его порекомендовать ему семью, у которой он мог бы остановиться в Лондоне, и Сенифф, служивший сторожем немецкого прихода в Лондоне, сначала поселил Сведенборга у себя в доме, а потом познакомил его с Джоном Брокнером, гравировщиком на Флит-стрит, у которого спустя четыре дня и остановился Сведенборг. Брокнер принадлежал к той же общине, и собрания его братьев по вере проходили у него в доме. Некоторое время Сведенборг посещал часовню Моравских братьев на Феттер Лейн, но так и не стал членом их общины. Он ходил в шведскую церковь, там причащался и делал денежные пожертвования.

О Моравских братьях он пишет в своем дневнике следующее:

"В силу разных обстоятельств я попал в часовню, принадлежащую Моравскому братству, которые утверждают, что являются истинными лютеранами и чувствуют действие Святого Духа, в чем и уверяют друг друга... Мне, вероятно, не дозволено стать членом их братства. Их часовню мне было дано увидеть за три месяца до того, как я пришел туда, и все, кто присутствовал там, были облачены в священнические одежды" (Май, 19-20).

Сведенборг вел уединенную жизнь, но поддерживал дружеские отношения с Брокмером, и часто беседовал с ним. Брокмера, несомненно, очень интересовал его необычный постоялец, столь поглощенный духовными делами. Можно только предполагать, что возвышенное духовное состояние, в котором постоянно пребывал Сведенборг, влияло на атмосферу всего дома. Однажды он два дня просидел взаперти в своей комнате, не пуская в нее даже горничную. Он сказал, что хочет быть один, ибо занят большой и важной работой.

Моравские братья определенно были разочарованы тем, что Сведенборг не захотел присоединиться к ним. Восхитительные вещи, которые он переживал, лежали за пределами их общины, и это им, наверное, не нравилось. В июле он покинул Брокмеров и поселился в другом месте, сославшись на то, что хозяева мешают ему работать. Перед самым отъездом Сведенборга случилось неприятное происшествие, которое много лет спустя дало пищу для слухов о том, что Сведенборг был сумасшедшим.

Рассказывают, что два еврея, обнаружив Сведенборга лежащим в его комнате без чувств, украли у него золотые часы. Позже Сведенборг обнаружил, что они вытащили часы из его подушки. Воры уверяли, что Сведенборг сам, будучи в беспамятстве, вышел на улицу и выбросил часы в канаву.

"Друзья мои, вы знаете, что вы говорите неправду", - отвечал Сведенборг. Но когда некто посоветовал ему обратиться в суд, он отказался, сказав: "Своим поступком они навредили себе больше, чем мне. Да сжалится над ними Господь".

Теперь Сведенборг работал над третьим томом "Животного царства", посвященного органам чувств, но перед ним открывались новые пути мысли, и в голове у него рождались новые планы. Во сне он увидел прекрасный дворец, в котором он хотел жить, чтобы иметь возможность всегда видеть перед собой рощицу финиковых деревьев вдоль рва, окружавшего дворец. "В дальнем конце одного крыла дворца было открыто окно, и я подумал, что хотел бы жить там. Дворец может означать план моей работы" (июнь 15-16).

Однажды, в дремотном состоянии, он снова пережил "священный ужас" и увидел перед собой кого-то. "Это был, должно быть, святой ангел, ибо я не был брошен лицом к земле". Он увидел этого ангела, по его словам, "внутренними чувствами, отделенными от внешних". Это было первое в длинном ряду подобных видений, которые с течением времени становились все более частыми и ясными.