Павел Троицкий - История русских обителей Афона в XIX–XX веках

На место настоятеля был избран иеромонах Иероним. Тогда ему было 42 года, а в обители он находился уже 20 лет. Родился он в селе Сербиново Суздальского уезда Владимирской губернии в семье крестьян. Вместе с о. Иосифом был послан в 1890 г. с чудотворной иконой на Петербургское подворье. Будучи рясофорным монахом, о. Иероним исполнял на подворье послушание певчего. В 1900–1904 гг. он стал сначала экономом, а потом и настоятелем подворья в Константинополе. На Афоне учился в Карейской школе, а затем в известном Халкинском богословском училище – высшем духовном училище на Востоке. Это потом сыграло немалую роль в имябожническом конфликте.

В 1907 г. приехал на поклонение из сибирского города Петропавловска Иван Семенович Цветков. Увидев постройку на усыпальнице и мраморную доску, на которой вырезано, кем выстроена эта усыпальница, он также предложил скиту пожертвование и попросил составить смету на строительство. Тут же ему была составлена смета на 40000 руб. Он сейчас же выдал 10000 и пообещал остальное выслать частями по 10000. В 1908 году начали заготовлять материал, а в 1909 г. строить корпус для странников и церковь на имя Сампсона-странноприимника. Строительство корпуса закончили в 1911 г. Это говорит о масштабах пожертвований на скит. В России было достаточно много обителей, и тем не менее там активно жертвовали на обители Святой Горы. Скорее всего, это можно объяснить особым почитанием Афона в русском народе.

Интересно, что в те годы строительство не ограничивалось рамками скита. Обитель уже начинает помогать русским инокам, менее устроенным в материальном отношении. В 1910 г. эконом скита был приглашен в скит Фиваиду строить собор, который был уже заложен и где даже был сделан фундамент. Начал строить собор инженер-грек, но сделал ошибку. Потом был приглашен итальянский инженер, которому было заплачено 2000 руб. Он тоже бросил строительство, считая, что ошибку уже нельзя исправить. Тогда пришлось обратиться за помощью к соотечественникам. Эконом по благословению старцев обители отправился в скит Новая Фиваида, сделал свой проект и построил собор.

Как известно, скит не пользовался той свободой, которую имели монастыри, хотя по численности иноков превосходил их. Почти всякое действие требовало согласования с кириархиальным Ватопедским монастырем. Был момент, когда стараниями своего ктитора Игнатьева Андреевский скит едва не стал монастырем. Усилиями графа в Сен-Стефанский договор 1878 г. был внесен пункт № 22: «Афонские монахи русского происхождения сохранят свои имущества и прежние льготы и будут продолжать пользоваться в трех монастырях, им принадлежащих, и в зависящих от них учреждениях теми же правами и преимуществами, которые обеспечены за другими учреждениями и монастырями Афонской горы». Таким образом, скит как бы заочно признавался монастырем. По некоторым сведениям, согласие Вселенского Патриарха уже было получено. Но Берлинский конгресс из-за противодействия английского дипломата – маркиза Сольсбери – исключил эту поправку, и Андреевскому скиту не суждено было стать монастырем [54]. Соответственно, терялась и гарантия принадлежности скита русским монахам. Ибо вследствие обстоятельств любой скит может быть отдан другому братству. Что впоследствии и случилось.

В конце XIX в. этот вопрос едва не разрешился благодаря счастливым для андреевцев обстоятельствам. Находящийся близ Андреевского скита монастырь Ставроникита чрезвычайно обеднел, и братия выразила желание, чтобы он был передан Андреевскому скиту с условием, что тот заплатит все долги монастыря и будет содержать до самой смерти оставшихся в монастыре монахов. Но афонский Протат не дал разрешения на это опасное для него дело [55].

Храм Святой Троицы с братской трапезной. Современная фотография

Далее для обители начинаются трудные годы. В 1912 г. Афон оккупировали греческие войска, выгнали нескольких турецких чиновников, и на Афоне водворились греческие власти, которые оказались тяжелой обузой для иноков. Но это только первая беда.

Автор не ставит целью описание подробностей афонской смуты. Она достаточно хорошо освещена во многих материалах, опубликованных в последнее время. Андреевский скит оказался в самом эпицентре споров, и позиция игумена скита Иеронима во многом определялась его образованием в халкинской богословской школе и хорошим контактом с Константинопольской Патриархией. Но большинство насельников скита придерживались иного мнения, и о. Иероним был замещен на должности игумена известным подвижником архимандритом Давидом, личностью яркой, оставившей след не только в истории скита, но и в русской истории. Но после изгнания из скита 185 имяславцев игумен Иероним был возвращен на свое место, а архимандрит Давид, принеся покаяние перед Вселенским Патриархом, навсегда отбыл в Россию. Лидером имяславчества, принимавшим участие в многочисленных дискуссиях в печати, был иеромонах Андреевского скита, в прошлом офицер, Антоний (Булатович). Споры вокруг Имени Божия закончились на Афоне тем. что Андреевский скит потерял много монашествующих. Но акция правительства России и Священного Синода, в отличие от Пантелеймонова монастыря, в Андреевском скиту прошла без насилия.