Иоанн Лествичник - Лествица, возводящая на Небо

7. Если кто возненавидел мир, тот избежал печали. Если же кто имеет пристрастие к чему-либо видимому, то еще не избавился от нее, ибо как не опечалиться, лишившись любимой вещи? Хотя во всем нужно нам иметь великое трезвение, но прежде прочего должно в этом отношении наиболее быть разумно внимательными. Я видал многих в мире, которые через попечения, заботы, занятия и телесные бдения избегали неистовства своего тела, но, вступив в монашество и обеспеченные здесь по всему, жалким образом осквернялись от плотского движения [19].

8. Будем внимать себе, чтобы, думая идти узким и тесным путем, в самом деле не блуждать по пространному и широкому. Узкий путь будет тебе показан утеснением чрева, всенощным стоянием, умеренным питьем воды, скудостью хлеба, очистительным питьем бесчестия, принятием укоризн, осмеяний, ругательств, отсечением своей воли, терпением оскорблений, безропотным перенесением презрения и тяготы досаждений; когда будешь обижен – терпеть мужественно, когда на тебя клевещут – не негодовать; когда уничижают – не гневаться, когда осуждают – смиряться. Блаженны ходящие стезями показанного здесь пути, ибо их есть Царство Небесное (Мф. 5, 3-12).

9. Никто увенчанным не войдет в небесный чертог, если не совершит первого, второго и третьего отречения. Первое – отречение от всех вещей и человеков и родителей. Второе – отречение своей воли, а третье – отвержение тщеславия, которое следует за послушанием. Выйдите из среды их и отделитесь, говорит Господь, и не прикасайтесь к нечистому (2 Кор. 6, 17). Ибо кто из мирян сотворил когда-нибудь чудеса? Кто воскресил мертвых? Кто изгнал бесов? Никто. Все это – победные почести иноков, и мир не может вместить оных, если же бы мог, то к чему было бы монашество и удаление из мира?

10. Когда бесы по отречении нашем начнут распалять наше сердце воспоминанием о родителях и сродниках наших, тогда вооружимся против них молитвой и воспламеним себя памятью о вечном огне, чтобы воспоминанием об оном угасить безвременный огонь нашего сердца.

11. Если кто думает, что не имеет пристрастия к какой-нибудь вещи, а, лишившись ее, печалится сердцем, тот вполне прельщает самого себя.

12. Юные, расположенные к плотской любви и чревоугождению, если захотят вступить в монашество, должны обучать себя в нем со всяким трезвением и вниманием и понуждать себя удаляться от всякого наслаждения и лукавства, чтобы последнее не было для них хуже первого (см. Мф. 12, 45; Лк. 11, 26; 2 Пет. 2, 20). Это пристанище бывает причиной и спасения, и бед, – это знают преплывающие сие мысленное море. Но жалкое зрелище, когда спасшиеся в пучине претерпевают потопление в самом пристанище.

Ступень вторая. Текущий да бежит, подражая Лоту, а не жене его.

1. Странничество – это невозвратное оставление всего, что в отечестве сопротивляется нам в стремлении к благочестию. Странничество – это не дерзновенный нрав, неведомая премудрость, необъявляемое знание, утаиваемая жизнь, невидимое намерение, необнаруживаемый помысл, хотение уничтожения, желание тесноты, путь к Божественному вожделению, обилие любви, отречение от тщеславия, молчания глубины.

2. Вначале обыкновенно, как бы огнем Божественным, сильно и продолжительно беспокоит любителей Господних помысл об удалении от своих, желанием худости и тесноты побуждающий к оному любителей такового добра. Но сколь велик и достохвален этот подвиг, столь великого и рассуждения требует, ибо не всякое странничество, предпринимаемое в крайней степени, есть добро [20].

3. Если всякий пророк без чести в своем отечестве, как сказал Господь (см. Мф. 13, 57; Мк. 6, 4), то должно остерегаться, чтобы уклонение от мира не было нам поводом к тщеславию. Ибо странничество – это отлучение от всего с тем намерением, чтобы сделать мысль свою неразлучной с Богом. Странник – это любитель и делатель непрестанного плача. Странник – тот, кто избегает всякой привязанности как к родным, так и к чужим.

4. Поспешая к уединенной жизни или странничеству, не дожидайся миролюбивых душ, ибо тать [21]приходит нечаянно. Многие, покусившись спасать вместе с собой нерадивых и ленивых, и сами вместе с ними погибли, когда огонь ревности их угас со временем. Ощутив пламень, беги, ибо не знаешь, когда он угаснет и оставит тебя во тьме. О спасении других не все подлежим ответу, ибо божественный апостол говорит: итак каждый из нас, братие, за себя даст отчет Богу. И опять: как же ты, уча другого, не учишь себя самого? (Рим. 14, 12; 2,21). Как бы сказал: все ли должны мы печься о других, – не знаю, – о самих же себе всячески должны мы заботиться.