Иоанн Лествичник - Лествица, возводящая на Небо

8. Покусившимся с телом взойти на небо поистине потребны крайнее понуждение и непрестанные скорби, особенно в самом начале отречения, доколе сластолюбивый наш нрав и бесчувственное сердце истинным плачем не претворятся в боголюбие и чистоту. Ибо труд, поистине труд и большая сокровенная горесть неизбежны в этом подвиге, особенно для нерадивых, доколе ум наш, этот яростный и сластолюбивый пес, через простоту, глубокое безгневие и прилежание не сделается целомудренным и люборассмотрительным. Впрочем, будем благодушны, страстные и изнемогающие; немощь нашу и душевное бессилие несомненной верой, как десной рукой, представляя и исповедуя Христу, непременно получим помощь Его даже сверх нашего достоинства, если только всегда будем низводить себя в глубину смиренномудрия.

9. Всем, приступающим к этому доброму подвигу, жестокому и тесному, но и легкому, должно знать, что они пришли ввергнуться в огонь, если только хотят, чтобы в них вселился невещественный огонь. Поэтому каждый пусть искушает себя и потом уже от хлеба иноческого жития, который с горьким зельем, да ест и от чаши той, которая со слезами, да пьет: да не в суд себе воинствует. Если не всякий, кто крестился, спасется, то… умолчу о последующем.

10. Приходящие к такому подвигу должны от всего отречься, все презреть, всему посмеяться, все отвергнуть, чтобы положить им твердое основание. Благое же основание, трехсоставное или трехстолпное, составляют незлобие, пост и целомудрие. Все младенцы во Христе пусть начинают с этих добродетелей, принимая в пример чувственных младенцев, у которых никогда ничего нет злобного, ничего льстивого. Нет у них ни алчности неутолимой, ни ненасытного чрева, ни телесного разжжения; оно появляется уже впоследствии, с возрастом, и может быть по умножении пищи.

11. Поистине достойно ненависти и бедственно, когда борющийся при самом вступлении в борьбу ослабевает, показывая этим верный признак близкого своего побеждения. От твердого начала, без сомнения, будет нам польза, если бы мы впоследствии и ослабели, ибо душа, бывшая прежде мужественной и ослабев, воспоминанием прежней ревности, как острым орудием, бывает возбуждаема, потому некоторые многократно воздвигали себя таким образом (от расслабления).

12. Когда душа, предавая сама себя, погубит блаженную и вожделенную теплоту, тогда пусть исследует прилежно, по какой причине она ее лишилась, и на эту причину пусть обратит весь свой труд и все прилежание, ибо прежнюю теплоту нельзя иначе возвратить, как теми же дверьми, которыми она вышла, 13. Отрекшийся от мира из страха подобен фимиаму, который сперва благоухает, а после оканчивается дымом. Оставивший мир ради воздаяния подобен мельничному жернову, который всегда одинаково движется, а исшедший из мира по любви к Богу в самом начале приобретает огонь, который, будучи ввержен в вещество, вскоре возжжет сильный пожар.

14. Некоторые кладут в строение кирпич поверх камня, другие утвердили столбы на земле, а иные, пройдя небольшую часть пути и разогрев жилы и члены, потом шли быстрее. Разумеющий да разумеет, что означает это гадательное слово [15].

15. Как позванные Богом и Царем усердно устремимся в путь, дабы нам, маловременным на земле, в день смерти не явиться бесплодными и не погибнуть от голода. Богоугодим Господу, как воины угождают Царю, ибо, вступив в это звание, мы подлежим строгому ответу о служении. Убоимся Господа хотя бы так, как боимся зверей, ибо я видел людей, шедших красть, которые Бога не убоялись, а, услышав там лай собак, тотчас возвратились назад, и чего не сделал страх Божий, то смог сделать страх зверей. Возлюбим Господа хотя бы так, как любим и почитаем друзей, ибо я много раз видел людей, прогневавших Бога и нисколько о том не заботившихся, но те же самые, какой-нибудь малостью огорчив своих друзей, употребляли все искусство, выдумывали всякие способы, всячески изъявляли им свою скорбь и свое раскаяние и лично, и через иных, друзей и родственников, приносили извинения и посылали оскорбленным подарки, чтобы только возвратить их прежнюю любовь.

16. В самом начале отречения, без сомнения, с трудом, понуждением и горестью исполняем добродетели, но, преуспев, перестаем ощущать в них скорбь или ощущаем, но мало, а когда наше плотское мудрование будет побеждено и пленено усердием, тогда совершаем их уже со всякой радостью и ревностью, с вожделением и Божественным пламенем.

17. Насколько похвальны те, которые с самого начала со всей радостью и усердием совершают заповеди, настолько достойны жалости те, которые, долго пребывая в иноческом обучении, еще с трудом совершают, хотя и совершают, подвиги добродетелей.