Иоанн Алексеев - Письма о духовной жизни

Под самый конец года в четыре часа вечера игумен Иакинф со своими спутниками прибыли в Печенгский монастырь. Их встречали колокольным звоном. Когда гости вошли в церковь, там уже собрались насельники обители — несколько десятков иноков и работники.

Открыли Царские врата, и певчие на хорах спели Рождественский кондак: «Дева днесь Пресущественнаго раждает». У отца Иакинфа навернулись слезы, но он крепился, чтобы не расплакаться. На него надели шелковую мантию, затем новый игумен вошел в алтарь, приложился к святому престолу и к раке преподобного Трифона. Когда повернулся лицом к братии, мелькнула мысль: «Скажи что-нибудь». И он произнес: «Здравствуйте, святые отцы и братия! За послушание прислан я к вам настоятелем, и со мною еще два помощника, прошу вас, примите нас. Я посвящен во игумена из простого монаха, в двухнедельный срок учился я служить и собирался в дорогу. Прошу вас, святые отцы и братия, если заметите какие-нибудь ошибки в службе, покройте мои недостатки христианской любовью. И как я, приезжий из другого монастыря, не знаю ваших порядков и дел, то прошу вас, помогайте мне. Святые отцы и братия! Главное наше дело заключается в том, чтобы между нами были мир, любовь и согласие. Если это будет между нами, тогда все будет хорошо, и благодать Божия почиет на нас. Аминь» [2] . См.: М.А. Янсон. «Валаамские старцы», Берлин, 1938. С. 52-55. .

Игумен принял монастырь по-простому, ничего не проверяя. По его словам, братия отнеслись к нему очень хорошо, и он, с Божией помощью, стал понемногу привыкать на своем новом и столь ответственном послушании.

Вскоре настоятель стал замечать, что печенгские иноки получили лишь формальное духовное образование. В церковь они ходили редко, писания святых отцов не читали. Игумен Иакинф старался объяснить им цель монашеской жизни, советовал изучать святоотеческие творения. Некоторые последовали этому совету, стали прилежнее посещать службы, углубились в чтение. И все же первые годы были для нового настоятеля особенно трудными. Очень уж отличалась подвижническая жизнь Валаамского и Печенгского монастырей. Воспоминания о любимой обители преподобных Сергия и Германа на Ладоге не отпускали отца Иакинфа. Он стал тосковать по Валааму. А когда к тому же «прибавились кое-какие неприятности», игумен объявил братии, что хочет вернуться на Валаам. Сам он так рассказывал о происшедшем: «Враг рода человеческого очень искусен в брани и, подобно опытному воину в бою, старается прежде всего поразить начальника, чтобы расстроить подчиненных. Так случилось и у нас. Враг поразил мое сердце печалью, унынием и тоской по Валааму, моей духовной родине. Там, думал я, есть духовные старцы, с которыми хорошо можно поделиться в скорбную минуту, там удобнее проводить духовную иноческую жизнь, ибо в этом отношении Валаам мне хорошо известен. Вот я и стал подумывать, как бы туда ускользнуть».

Но уехать тогда не удалось. Братия просили остаться, и после этого случая отец Иакинф настоятельствовал в Печенгском монастыре еще восемь лет. Лишь в октябре 1931 года он, по собственной просьбе, был освобожден от должности настоятеля. Весной следующего года он вернулся на Валаам и был направлен на проживание в уже знакомый ему скит Иоанна Предтечи.

В четырех верстах от главного Валаамского монастыря, на крутом скалистом острове, находился скит Предтечи и Крестителя Господня Иоанна. Существует предположение, что уже с давних пор на этом суровом острове жили подвижники, может быть, уже со времен основания Валаама. В начале XVII века шведы разорили главный монастырь, и спустя некоторое время, когда настало затишье, некоторые из оставшихся в живых монахов вернулись на Валаам. Есть сведения, что они вели тихую подвижническую жизнь именно на острове Иоанна Предтечи. Еще в середине XIX века здесь можно было увидеть развалины их скромных жилищ.