Наталия Скоробогатько (сост.) - Святой великомученик и Победоносец Георгий

На следующий день император пришел в темницу и сказал:

— Ну что, Георгий, что ты скажешь теперь? Надеюсь, ты образумился и уже раскаиваешься в своем вчерашнем поступке!

Георгий, придавленный камнем, еле слышно ответил:

— Напрасно ты надеешься сломить меня пытками, император. Разве ты не видишь, что Сам Господь помогает мне, укрепляя мои силы и терпение.

— Ах, так!

Диоклетиан приказал принести пыточное колесо для страшной казни, которая называлась «колесованием». Это ужасное колесо своими острыми зубьями и ножами изуверски, круг за кругом, режет тело того, кто к нему привязан.

Император со свитою расположился на высоком помосте, и пытка началась. Кровь мученика полилась рекой.

Рядом с императором сидела царица Александра. Лицо ее было белым, как полотно, на глазах блестели слезы. Она была тайной христианкой и с болью смотрела на все, что происходит.

Когда казнь кончилась и тело Георгия превратилось в сплошное кровавое месиво, император решил, что Георгий мертв. Глядя на изуродованное тело мученика, он сказал с торжеством:

— Где же твой Бог, Георгий? Почему же Он не спас тебя? — с этими словами он встал, собираясь удалиться.

Вдруг страшный громовой удар сотряс площадь. Это был поистине гром среди ясного неба! Перекрывая его раскаты, откуда-то с небес прозвучал величественный голос:

— Не бойся, Георгий, Я с тобой!

— Послышалось, что ли? — смутился Диоклетиан. — Нет, вот и другие, похоже, слышали эти слова. Что же это?

И тут яркий всполох молнии ослепил всех, и в этом сиянии все увидели лучезарного юношу — Ангела Господня. Он прикоснулся к Георгию и сказал:

— Радуйся!

И что же? Замученный, казалось, насмерть, Георгий целым и невредимым предстал пред всеми.

Люди словно в столбняке смотрели на это чудо, не веря глазам своим: уж не призрак ли это?

— Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе! — произнес Георгий, крестясь.

В толпе было слышно, как люди с изумлением говорили друг другу:

— Велик Бог христианский!

Воодушевленная всем виденным, царица Александра отбросила свой страх и решилась последовать примеру Георгия.

Этот ее порыв заметил проконсул Магненций. Жалея царицу, он удержал ее от этого шага и велел слугам отвести ее поскорее домой, подальше от опасности.

Мученика Георгия снова бросили в темницу. Там святой продолжал постоянно молиться:

— Господи! Не оставляй меня Своими милостями! Укрепи меня, дай силы претерпеть все до конца и не дрогнуть!

В темницу к Георгию стали тайно, подкупая стражу, приходить люди. Он наставлял их в вере и творил чудеса Божии, исцеляя больных.

А тем временем Диоклетиан придумал для него новую жестокую казнь.

По его приказу палачи вырыли большую яму, наполнили ее негашеной известью, сжигающей тело до самых костей, и бросили туда подвижника — пусть известь разъест его тело, и он скончается в страшных муках!

Но и тут палачей ждала неудача — Господь хранил Своего верного молитвенника и облегчал его страдания. Когда через три дня Георгия откопали, он был радостным и невредимым.

Изумился император, узнав, что Георгий все еще жив. Однако он все же рассчитывал, что уж теперь-то ужасные пытки, должно быть, образумили «упрямца», и призвал его к себе.

— Ну, что, Георгий! Надеюсь, ты одумался, наконец!

— Нет, император, нет! Скорее ты устанешь от своих попыток «образумить» меня, чем я отрекусь от Иисуса Христа!

Тогда Диоклетиан решил сменить тактику. Он притворился, что жалеет Георгия, и сказал:

— Давай пойдем на мировую, Георгий! Я уже стар и хочу сделать тебя моим соправителем. Для этого тебе надо всего лишь принести жертву нашим богам…

— Ну, что ж! — не дал договорить ему Георгий. — Веди меня к ним!

…В храме Аполлона все было приготовлено для жертвоприношения. Георгий выступил вперед и встал напротив каменных истуканов. Воцарилась тишина. Все ждали, что будет дальше.

Георгий перекрестил истуканов и сказал:

— Как смеете вы, идолы поганые, оставаться здесь, когда сюда пришел служитель истинного Бога?

Тут бесы, обитавшие в истуканах, застонали и завопили на разные голоса. Статуи зашатались, рухнули на землю и разбились в прах. Сзади послышались ропот и крики изумления.