Архимандрит Андрей Конанос - Счастье – в твоём сердце. Как полюбить Бога, полюбив себя

И что ты собой представляешь? «Я столько лет делаю то-то и то-то!» Высокое мнение, которого мы придерживаемся о себе, огромная уверенность о значимости собственного «я» заставляют нас впадать в шок от своих грехов. Поэтому здесь необходимо определенное равновесие. Чувство вины не должно питать нашу гордыню. Да, я такой, какой есть. И я сожалею о своих поступках, но надеюсь исправиться — постепенно, с Божией помощью.

Я стал священником потому, что никто из моих родственников этого не хотел. С другими «занятиями» проблем не было.

— Гуляй! — говорили мне. — Развлекайся, пей, кури, живи на полную катушку!

И поскольку меня никто не принуждал учиться на священника, я выбрал именно это. Если бы на меня давили, я бы, может, и не полюбил то, что люблю теперь.

Поэтому и Господь никого не принуждает. Рядом с Ним — самые разные люди, каждый со своим характером. Господь уважает личность любого — в отличие от нас. Мы не поступаем так в отношении ближних. И я, священник, и все мы.

Часто, несмотря на то что поначалу производим хорошее впечатление, мы быстро разочаровываем людей после первого знакомства. Не знаю, как у вас, но лично я регулярно разочаровываю людей. Один человек приехал ко мне издалека, чтобы поисповедаться, потому что надеялся услышать что-то необыкновенное. После нескольких исповедей он сказал:

— Нет, ты не тот, за кого я тебя принимал. Ты разочаровал меня.

И я ответил ему:

— Знаешь, то, что ты сейчас сказал, — абсолютная правда.

Абсолютная правда в том, что люди нас разочаровывают, ведь часто, начиная общаться с кем-то, мы думаем, что этот человек идеален. Но идеала не существует.

Поэтому ни при каких обстоятельствах не нужно возмущаться из-за чужих поступков и бросаться словами: «Я-то никогда!..» Человек сейчас может сидеть по шею в грязи, а через пять месяцев или пять лет посмотришь на него и скажешь:

— Как он изменился!

И наоборот. В человеке все — тайна.

До чего же странная у нас сегодня жизнь! Вместо рая мы превратили ее в ад. У нас есть все — и при этом мы постоянно боимся и тревожимся. Есть у человека автомобиль — есть повод для безпокойства. У кого две машины, те тревожатся в два раза сильнее. Ну а если, помимо этого, есть загородный дом, волнений прибавляется еще больше: ведь его могут ограбить воры. И человек ставит повсюду сигнализацию, но при этом продолжает тревожиться.

Ни в одну эпоху не было такого количества страховых компаний. У меня есть знакомые в этих компаниях, и они тоже предлагают мне застраховаться. А я все удивляюсь, каким образом такое количество страховых агентств совмещается с повальной неуверенностью в завтрашнем дне. В дверях стоят хитроумные замки, домá — на сигнализации, дворы освещаются настоящими прожекторами; тревожные кнопки, сторожевые собаки, охраняющие наш балкон, участок, парковку, — и тем не менее мы не знаем покоя. Нет чувства уверенности в завтрашнем дне, нет спокойствия: неспокойно дыхание, неспокоен сон. Мы находимся в постоянном дискомфорте, и некоторые из нас даже физически заболевают от повышенной тревожности.

Ощущение внутренней тяжести, потливость, скачки давления — все это физическое отражение внутренних проблем. А потянешь за ниточку и становится ясно: «от многих грехов моих немощствует тело, немощствует и душа моя». (Из Канона ко Пресвятой Богородице. — Прим. пер. )

Все взаимосвязано. Когда заболевает душа, начинает болеть и тело. Смущается душа — и тело смущается. А если тело находится в безпокойном состоянии, то безпокойство передается и душе. Одно влияет на другое.

Только когда ты поймешь, что в любом случае ничего страшного не происходит, безпокойство исчезнет. Ведь мы начинаем тревожиться тогда, когда кажется: если не получится то-то и то-то, весь мир рухнет. Как сказал мне один ученик в школе (их там учат разного рода сентенциям — правда, я не знаю, умеют ли они потом пользоваться ими в повседневной жизни): «Отче, мы начинаем тревожиться, когда делаем относительное абсолютным».

Да, именно это и происходит. Мы возводим в абсолют то, что не является абсолютной, Божественной величиной, абсолютным благом. Иными словами, относительное не является настолько важным, чтобы бояться, что оно приведет к концу света. Но даже прямо сейчас вы мне возражаете: «Нет, я так безпокоюсь, что все рухнет! Мне обязательно нужно, чтобы все получилось, как я задумал!» И в случае, если не все получается, мы заболеваем от огорчения.