Олег Болтогаев - Феодосий Кавказский

Вот эту фразу, про то, что Феодосий "умыл пришельцам ноги" повторяют многие, в том числе и писатель Владимир Лермонтов.

А вот несколько иной вариант тех же событий.

С большими претензиями Феодосия на святость.

Здесь чувствуется, что автор лучше знает Святое Писание.

"Однажды к старцу пожаловали конвоиры с приказом о его аресте. И получили неожиданный прием. Старец смиренно последовал примеру Господа, омыв водой ноги конвоиров. А потом он рассказал им об их прошлой жизни, поведал и о будущем.

— Не простой старец! — решили потрясенные красноармейцы. И даже уговорились между собой не выдавать старца на расправу властям — мол, не нашли, и все тут.

— Нет, — ответил старец, — ведите! Через ввас быть воле Божией".

А как выглядит такой вариант ареста?

"Отец, собирайся, мы приехали взять тебя в гости. — А я вас уже жду, — ответил Батюшка. У матушки Фионы попросил тазик с теплой водой, омыл матушкам ноги (удивительно, но они не сопротивлялись), накормил их, сам им прислуживал, затем пошел в свою келью, помолился, взял крест, перекрестил все четыре стороны кельи, благословил всех, кто там был из пришедших и живущих в пустыни: Анастасию, Фиону, Елену, Талиду, Татьяну, Наталию и послушниц Любу и Анну".

Заметим, что здесь ноги омываются уже не конвоирам, а матушкам. Что, как известно, более соответствует "примеру Господа". Характерно также, что никто не сопротивляется. Ни красноармейцы, ни конвоиры, ни матушки.

Для нас же любопытен список лиц, проживавших вместе с Феодосием. Анастасия, Фиона, Талида, Татьяна, Наталия, Люба и Анна. Обратите внимание — одни женщины. Семь душ.

Но есть и такое описание ареста.

"Когда к нему вломились энкавэдэшники, они увидели молящегося, прекрасного лицом старца, который при их появлении встал и поклонился, а затем просил их, чтобы позволили обмыть им ноги… Пораженные, они не посмели отказаться. Им даже не пришло в голову, что склонившемуся перед ними старику сто двадцать пять лет!"

Ну не сто двадцать пять, а вдвое меньше.

Разве это важно. Главное — опять обмываем ноги.

А вот вариант ареста, в котором старец сам идёт встречать чекистов. Кроме того, он знает (одно слово: святой!), что они опаздывают на два дня. Однако, странное дело, здесь нет ни слова об библейском омовении ног.

"На большевицкой (так в тексте О.Б.) голгофе в еще не окончившийся Великий пост 1925 года отец Феодосий вдруг наказал сестрам готовить Пасхальное разговление. Пояснил, что на саму Пасху его уж с ними не будет. Батюшка обычно сам ходил встречать своих гостей на недалекую железнодорожную станцию. Пошел вскоре и к поезду, который привез троих чекистов по его душу. Столетний старец посмотрел на них голубыми глазами, тихо пояснив:

— А я вас уже два дня жду.

Те переглянулись: приказ об аресте Феодосия Кашина был секретным. Ещё более удивительным была для них подробность о двух днях — именно на этот срок они опоздали с выполнением приказа из-за неожиданных обстоятельств в Новороссийске".

Ну и последний вариант.

"Вдруг заходят трое чекистов в черных кожаных куртках и говорят:

"Отец, собирайся, мы приехали взять тебя в гости".

"А я вас уже жду", — ответил Батюшка.

У матушки Фионы попросил тазик с теплой водой, омыл матушкам ноги, накормил их, сам им прислуживал, затем пошел в свою келью, помолился, взял крест, перекрестил все четыре стороны кельи, благословил всех, кто там был из пришедших и живущих в пустыни".

Итак, он их "уже ждал". Это первое.

Статью ему дали чисто бытовую. Это второе.

Срок он получил, как писал Солженицын, детский: три месяца тюрьмы и три года ссылки.

Настоящим идейным религиозным деятелям такой мягкий приговор и не снился.

Не давали такого срока и тем, кто шёл по пятьдесят восьмой статье.

В качестве примера — монахиня Сергия (Клименко Татьяна Ивановна), настоятельница Покровского женского монастыря, пустынька "Тёмные Буки". Неправда ли, знакомое название? Начало служения — 1927 год, арест — 1930.

От стихов её, написанных в тюрьме Новороссийска, перехватывает горло.

"В ночи бессонные, в ночи страдания

Крестик сжимаю усталой рукой

И утоляю им боль испытания,

Плача незримой сиротской слезой.

Сон по ступенькам тюрьмы тихо крадется,

Звезднаго хора мерцают лучи,

Мир и отрада от Господа дарятся

Узникам в долгой и скорбной ночи.

Крестик над каждой душой возвышается,