Григорий Богослов - Собрание сочинений святителя Григория Богослова

Впрочем, мне и теперь непозволительно укорять вас, и не желаю, чтобы когда–нибудь было позволено. Может быть, и сказанное мной чрез меру укоризненно для вас, священное стадо, достохвальные овцы Христовы, Божие достояние, которым богат ты [7] Здесь Св. Григорий обращается к отцу своему. при всей своей бедности. Мне кажется, что прилично отнести к тебе сии слова Писания: вервь пролегла для тебя по прекрасным местам, и удел твой всего приятнее для тебя (Пс. 15:б). Я не уступлю ни в чем преимущества перед нами самым многолюдным городам, самым обширным из паств; хотя мы малочисленны в наименьшем колене сынов Израилевых, хотя мы весьма малочисленны в тысячах Иудиных; мы — малый из городов Вифлеем, в котором рождается Христос, и ныне и издревле право познаваемый и почитаемый; мы Отца превозносим, Сына почитаем равным Ему и Духа Святого сопрославляем. Мы единодушны, единомыслим, нимало не оскорбляем Троицы ни приложением, ни отсечением, как худые распорядители и мерители Божества, которые унижают и оскорбляют все тем самым, что одно почитают более надлежащего.

Если же хотите чем–нибудь воздать мне вы, нива моя, виноград мой, утроба моя или, лучше, сего общего нашего отца, который благовествованием породил нас во Христе, то окажите уважение и мне, как требует того справедливость; потому что я предпочел вас всему, в чем свидетели сами вы и поручившие мне сие правление или служение. И если возлюбившему больше и обязаны мы больше, то как измерю любовь, к которой я обязал вас моей любовью?

Но большее уважение оказывайте к самим себе, почтите вверенный вам образ и Вверившего оный, почтите страсти Христовы и надежду будущей жизни. А для сего храните веру, которую приняли, в которой воспитаны, которой надеетесь сами спастись (1 Кор. 15:1:2) и других спасти, ибо знаете, что немногие могут похвалиться тем же, чем и вы. Благочестие поставляйте не в том, чтобы часто говорить о Боге, но в том, чтобы больше молчать; ибо язык, не управляемый разумом, претыкание для людей. Всегда держитесь той мысли, что безопаснее слушать, нежели говорить; вожделеннее учиться, нежели учить о Боге; тщательнейшее о сем исследование предоставляя строителям слова, сами выказывайте благочестие менее словом, а более делом и обнаруживайте любовь свою к Богу более соблюдением заповедей Его, нежели удивлением к Законодателю; убегайте зла, преуспевайте в добродетели, духом живите, духом ходите, Им привлекайте ведение; назидайте на основании веры не дрова, сено, тростие — вещество слабое, которое легко может истребиться, когда дела наши будут судимы или очищаемы огнем, но злато, сребро и камение честно (1 Кор. 3:12) — вещества твердые и пребывающие. Так поступайте, а тем прославляйте и нас, будете ли с нами или не будете, нашими ли будете пользоваться словами или найдете что–нибудь другое предпочтительнее. Будьте чистыми и непорочными чадами Божиими посреди рода лукавого и развращенного, не опутывайтесь сетями нечестивых, окрест ходящих, и не связывайтесь пленицами своих грехов (Притч. 5:22); слово Божие да не будет подавлено в вас заботами житейскими, чтобы вам не остаться бесплодными. Но идите царским путем, не уклоняясь ни направо, ни налево, и под руководством Духа шествуйте узким путем, как пространным. Тогда все у нас будет благоуспешно и в настоящей жизни, и на будущем испытании во Христе Иисусе Господе нашем, Которому слава во веки. Аминь.

Я побежден и признаю над собой победу. Повинухся Господеви, и умолих Его (Пс. 36:7). Так да начнет слово мое блаженнейший Давид или, лучше сказать, Вещавший в Давиде и еще доныне через него Вещающий! Ибо для начинающего всякое слово и дело самый лучший порядок — и начинать Богом, и оканчивать Богом.

О причине же моего прежнего противления и малодушия, по которому я удалихся бегая, и водворихся (Пс. 54:8) на немалое время вдали от вас, может быть и желавших моего пребывания у вас, а равно и о причине настоящей моей покорности и перемены, по которой я сам возвратился к вам, пусть всякий говорит и думает по–своему; так как один ненавидит, а другой любит, иной не извиняет, а другой даже одобряет меня. Людям всего приятнее рассуждать о чужих делах, особенно если увлекаются или благорасположением, или ненавистью, в каком случае всего чаще и скрывается от них истина. Но я, отложив стыд, представлю истину и для обеих сторон, то есть для обвиняющих меня и для защищающих, усердно буду правдивым посредником, сам себя в ином обвиняя, а в ином оправдывая. И чтобы слово мое шло в надлежащем порядке, скажу сперва о том, что было со мной прежде — о моей боязливости. Ибо не могу снести, чтобы мной соблазнялись некоторые из наблюдающих тщательно за всеми моими поступками, правильны ли они или нет (так как Богу угодно, чтобы и я значил нечто для христиан), а соблазнившихся, если найдутся таковые, уврачую сим защитительным словом. Всего лучше не полагать другим преткновения или соблазна, не погрешая и даже не подавая подозрения, сколько сие возможно и сколько достанет сил ума; потому что знаем, какое неизбежное и тяжкое наказание определил Неложный (Тит. 1:2) соблазнившим и единого от малых. Но я подвергся сему, братия, не по неведению и недоразумению, напротив того (похвалюсь хотя несколько) — по другим причинам, а не потому, чтобы презирал Божии законы и повеления.