Николай Сагарда - Святой Григорий Чудотворец, епископ Неокесарийский. Его жизнь, творения, богословие

В климатическом отношении Понт выгодно отличается от соседних с ним стран — Каппадокии и Галатии. В нем не может быть однообразия вследствие самого географического положения его: на побережье Черного моря и на северных склонах Понтийского Тавра климат должен быть иной, чем на южных склонах горной цепи, в бассейнах рек Ириса и Лика. Северные и западные ветры, пройдя чрез Черное море, достигают понтийского побережья сильно смягченными и насыщенными влагой. Дожди здесь обильны, а морозы, даже умеренные, редки. Чем дальше от берега и чем выше в горы, тем суровее становится климат: на горах и в горных ущельях морозы достигают значительной силы, и снег задерживается более полугода. Бассейн реки Ириса закрыт с севера Париадром, и климат здесь значительно мягче.

Умеренный и влажный климат благоприятствует роскошной растительности. Еще и теперь леса занимают довольно большую площадь, покрывая преимущественно склоны гор. Верхнюю полосу нагорных лесов составляют высоко ценимые, как кораблестроительный материал, породы сосны, ели, кедров, лиственницы; далее идут дубы, вязы, платаны, мирты, бук, азалии, рододендроны; несколько ниже они сменяются дикорастущими черешнями, яблонями, грушами и другими плодовыми деревьями, наконец, еще ниже — обширные леса из грецких орехов, каштанов, чинар, кипарисов; лимонные и масличные деревья и виноградники окружают города и деревни. Долины богаты пастбищами и удобны для земледелия.

Страбон, уроженец Понта [26] Родиной его была Амасия: География, XII, 3. 39. , описывая его равнины, свидетельствует о богатой растительности в разных местах; по его словам, Газилонитида была местностью благодатною, всем изобилующею, — в ней были тонкорунные овцы, в которых терпели недостаток Каппадокия и Понт (восточный) [27] XII, 3. 13. ; Фемискира всегда имеет достаточно влаги, всегда покрыта травой, способна прокормить стада быков и лошадей; сеется на ней главным образом или вернее непрерывно, гречиха и просо; здесь никогда не бывает засухи, и голод никогда не постигает населения в этих местностях; с другой стороны, пограничная гора доставляет такое количество диких фруктов, именно винограду, груш, яблок, орехов, что лица, посещающие леса, находят там в изобилии в течение всего лета все эти фрукты то висящими еще на деревьях, то в больших кучах нападавших листьев или под ними; благодаря обилию корма, здесь часто производится охота на всевозможную дичь [28] XII, 3. 15. . В Фанарии растут оливковые деревья и имеются виноградники [29] XII, 3. 30. . В Фазимонитите, вокруг озера Стифаны, изобиловавшего рыбой, были роскошные и разнообразные пастбища [30] XII, 3. 38. . Амасийская область изобиловала лесом, была удобна для питания лошадей и всякого скота, — вообще была пригодна для прекрасного заселения [31] XII, 3. 39. . По словам Страбона, горный хребет Париадра был хорошо орошен и покрыт лесом [32] Страбон, XII, 3. 28. .

Прибрежные жители занимались ловлею рыбы, преимущественно пеламидов и дельфинов, — последние, преследуя стада рыб — молодых тунцов, самок тунцов и пеламидов, тучнеют и делаются удоболовимыми, потому что в поисках за лакомою пищею они подходят близко к берегу; из дельфинов добывалось большое количество жира, котopoe употреблялось на разные нужды [33] Страбон, XII, 3. 19. .

Таков в главных чертах был характер Понтийской страны. Картинное описание одного уголка Понта, расположенного недалеко от Неокесарии, на берегах Ириса, мы находим в переписке св. Василия Великого с Григорием Богословом. Св. Василий Великий пишет Григорию Богослову [34] Письмо 14: Migne, PGr, t. 32, col. 276–277; русск. пер. Московск. Дух. Академии, Сергиев. Посад 1892 г., ч. VI, стр. 47–49. . „Иду теперь в Понт учиться, как жить. Здесь, конечно, указывает мне Бог место, в точности соответствующее нраву; ибо таким вижу его в действительности, каким на досуге и для забавы привык нередко представлять себе в уме. Это — высокая гора, покрытая частым лесом на северной стороне. По подгорью ее стелется покатая долина, непрестанно утучняемая влагами из горы. Кругом долины сам собою выросший лес, из различных всякого рода деревьев, служит ей как бы оградой, и в сравнении с нею ничего не значит и Калипсин остров, красоте которого особенно, кажется, дивится Гомер, Ибо не многого недостает, чтобы долине, по причине ограждающих ее отовсюду оплотов, походить на остров. С двух сторон прорыты глубокие овраги, а сбоку река, текущая со стремнины, служит также непрерывной и неприступной стеной. A поелику гора тянется в обе стороны и луковидными изгибами примыкает к оврагам, то доступы в подгорье заграждены. Один только есть в него вход, которым владеем мы. За местом нашего жительства есть другой гребень, возвышенную свою вершину подъемлющий над горою, и с него вся равнина развертывается перед взором; с высоты можно видеть и текущую мимо равнины реку, которая по моему мнению, доставляет не меньше наслаждения, как и Стримон, если смотреть на него из Амфиполя. Ибо Стримон, в медленном своем течении разливаясь в виде озера, по своей неподвижности едва не перестает быть и рекою. A эта река, будучи быстрее всех мне известных, свирепеет несколько при соседнем утесе и, отражаясь от него, кружится в глубоком водовороте, чем доставляет мне и всякому зрителю весьма приятный вид, а туземным жителям приносит самую удовлетворительную пользу и в пучинах своих питает неисчислимое множество рыб. Нужно ли говорить о земной прохладе и о ветерках с реки? Множеству цветов и певчих птиц пусть дивится кто другой, а у меня нет досужного времени обращать на это внимание. Из всего, что могу сказать о моем убежище, наиболее важно то, что, по удобству положения будучи способно произращать всякие плоды, для меня возращает сладостнейший из плодов — безмолвие, потому что не только освобождает от городских мятежей, но и не заводит к нам ни одного путника, кроме встречающихся с нами на звериной ловле. Ибо сверх всего прочего здесь водятся и звери, впрочем, не медведи, или ваши волки, — нет, здесь живут стада оленей, диких коз, зайцы и тому подобное. Поэтому рассуди, какой опасности подвергся бы я, скудоумный, если бы подобное убежище упорно вздумал променивать на Тиберин — эту земную пропасть“.