Макарий Булгаков - Православно-догматическое Богословие. Том I

Для раздельности понятия о догматах, их обыкновенно рассматривают с разных сторон, откуда и выводят разные деления догматов, которые, однако, не все могут быть до­пущены в православном догматическом Богословии. И —

1) Обращая внимание на существенные условия догматов, их делят на библейские, поскольку они содержатся в Библии или вообще в Откровении, и церковные, поскольку они проповедуются Церковью: деление несправедливое. Ибо собственно церковных догматов — таких, которые были бы отличны от библейских, нет; по крайней мере, нет в православной Церкви: она с величайшей точностью содержит те же самые догматы, которые находятся в Откровении, и только определяет и объясняет их для своих чад, указывая им, чему и как они должны веровать , на основании Слова Божия. А догматы, не основанные на Откровении, или даже противоречащее ему, могут быть только в церквах или обществах не православных, например, догмат римской церкви о главенстве и непогрешимости папы.

2) Рассматривая догматы со стороны их раскрытия, различают догматы раскрытые (explicita) и догматы нераскрытые (implicita). Это деление имеет основание в существе самого дела; потому что, действительно, есть в Церкви догматы, которые определены даже в подробностях, каковы: догматы о Пресвятой Троице и о соединены двух естеств во Иисусе Христе, подвергавшиеся многочисленным искажениям от еретиков и определенные на вселенских Соборах; — и есть догматы, которые в подробно­стях не определены, например: догматы о частном суде и падении злых духов. Церковь учит, что, по смерти каждого человека, бывает над ним частный суд; но когда именно, где и как происходит этот суд, ясно не говорит; учит также , что злые ангелы были в начале добрыми и сами пали, — но как произошло их падение и когда, как велико число падших, с точностью не определяет. Это деление догматов на­добно помнить и в православной Догматике: оно даст в ней место так называемым мнениям. Все, что определенно преподает об известном догмате православная Церковь, — Догматика должна принимать с безусловной покорностью и неприкосновенностью; но чего не определяет о догмате Церковь, о том и богослов, как и всякий христианин, может иметь свои личные мнения, лишь бы только эти мнения были согласны с существом догмата, которое определено Церковью, со всеми другими догматами и вообще учением Церкви, и основывалось, хотя сколько-нибудь , на Откровении: такое употребление мнений в области православного Богословия освящено примером святых Отцов. Должно, однако, заметить, что догматы одни могут называться раскрытыми, другие — нераскрытыми только относительно; потому что как нет догматов, которые были бы совершенно нераскрыты в Церкви (о каждом непременно существует в ней какое либо ясное учение), так точно нет догматов раскрытых до малейших подробностей: о каждом (даже о догмате Святой Троицы) всегда можно предложить такие вопросы, на которые ответа не найдем в положительном учении Церкви, и надобно будет ограничи­ваться только частными мнениями, своими ли, или древних знаменитых пастырей Церкви.

3) Смотря на догматы в их взаимном отношении между собою, допускают разделение их на догматы общие и основные, иначе называемые членами веры (άρθρα τής πίστεως), из которых каждый заключает в себе по нескольку других догматов, или, по край­ней мере, служить для них каким либо основанием; и догматы (δόγαατχ τής πίστεως) частные, выведенные из первых, или на них основывающееся. Совокупность общих догматов, определенная и утвержденная на Вселенских Соборах, составляет символ веры. “ Членов православной и католической веры, говорится в Православном Исповедании (част. 1, отв. на вопр. 5), по символу первого никейского и второго константинопольского Соборов, двенадцать. В них так ясно изложено все принадлежащее к нашей вере , что мы ни более , ни менее , и не иначе должны верить, как согласно с разумением оных Отцов. Впрочем некоторые из сих членов ясны и вразумительны сами по себе; а другие з аключают в себе нечто сокровенное, по которыми разумевать должно и прочее .” Вывод и определение догматов частных, на основании символа веры, святая Церковь предлагает нам в своих пространных исповеданиях или катихизисах. Это разделение догматов, как вполне согласное со взглядом на них самой православной Церкви, должно быть допущено и в православной Догматике, и имеет свой важность . Оно объясняет нам, что, принимая члены веры, предлагаемые нам Церковью в символе, мы уже тем самым обязываемся принимать и все частные догматы, какие выводит из них Церковь; а отвер­гая какой либо из частных догматов, неизбежно , хоть и прикровенно, отвергаем самый член веры, из которого догмат тот выведен. Объясняет также, почему, с одной стороны, многие, зная и искренно исповедуя только символ веры, а не зная всех частных догматов Церкви, считаются православ­ными чадами ее и имеют надежду спасения, и почему, между тем, другие христиане, упорно отвергая какой либо даже из частных догматов православной Церкви, т.е. не заключающийся буквально в символе веры, отлучаются от общения с верую­щими и признаются еретиками. Первые, приемля с ясным сознанием символ веры, приемлют вместе, хоть и без отчетливого сознания, и все, выводимые Церковью из символа, частные дог­маты; а последние, вооружаясь против частного какого либо дог­мата, отвергают чрез то самый член символа веры, на котором догмат основывается, или, точнее, отвергают IX член символа веры, где исповедуем мы; “ верую во едину, святую, соборную и апостольскую Церковь .”