Макарий Булгаков - Православно-догматическое Богословие. Том I

6) Наконец, нельзя умолчать о разделении догматов на дог­маты общие у Церкви православной с церквами и обществами не православными, и догматы ее особенные , отличительные , имен­но те , которые только она одна сохранила в целости , по наслед­ству от древней Церкви вселенской , а прочие христианские обще­ства или извратили, или совсем отвергли. Это разделение на­добно помнить с той целью, чтобы в православной Догматике обратить преимущественное внимание на догматы последнего рода, как наиболее подвергающиеся нападениям со стороны неправомыслящих.

Из понятия о долге, предмете и образцах догматического Богословия определяется и его характер. По форме оно должно быть системой, т.е. должно изложить догматы христианской веры в строгой последовательности, возможной пол­нотое, ясности и основательности. В этом состоит характер его внешний, которым отличается оно — а) от всех образцов и исповеданий веры, в каких преподает догматы сама святая Цер­ковь, и б) вообще от всякого другого несистематического изложения догматов. По духу — должно быть запечатлено православием, и, значит, должно постоянно руководствоваться, при изложении догматов, здравым учением православной Церкви, должно на­ходиться в подчинении ее образцам и исповеданиям веры. В этом — характер православного догматического Богословия внутренний, отличающий его от всех догматических Богословий не православных, как то: в духе церкви римской, лютеранской, реформаторскойи всех других сект, отделившихся от истинной церкви Христовой.

Построить систему православной догматики, начертать ее план возможно только на основании единственного ее начала — правильного понятия о ее предмете, потому что наука должна быть вер­ной копией своего предмета; должна, следовательно, соответствовать ему и в разделении своем на составные части. Предмет православного догматического Богословия нам известен: это суть догматы веры, или, если обратим внимание на их содержание, это суть такие истины веры, которые, относясь непосредственно к существу христианской Религии, содержат в себе учение о Боге и Его отношении к миру и в особенности к человеку. Но христианская Религия есть не только союз Бога с человеком, какой был союз первобытный, к которому Господь призвал человека, вместе со всеми прочими духовными существами , чрез самое их сотворение, а союз именно восстановленный после падении человека, союз, к которому призван непосредственно только падший человек, и призван чрез искупление во Христе Иисусе, потому и догматы христианские , излагающее учение о Боге и Его отношении к миру и в особенности к человеку, двух родов. Одни содержат учение о Боге и Его отношении к чело­веку общем (naturali, ordinario), какое имел и имеет Бог и ко всем прочим существам мира, и которое выражается в двух действиях Божиих: творении и промысле. другие заключают в себе учение о Боге, собственно как Искупителе человека, и об отношении Его к человеческому роду особенном (supranaturali, extraordinario), известном под именем великого дела нашего спасения . [41] Или, как обыкновенно выражаются, домостроительство спасения букваль­но переводя греческое: οίκονομία τής σωτηρίας, хотя такое выражение не совсем удобопонятно (см. слово — домостроительство в Словаре церковно-слав. и русск. языка, состава, вторым отд. Императ. Академии Наук, т. 1). Первые истины принадлежат христианской Религии, как религии, и имели бы место и в религии первобытной, если бы человек доселе сохранил ее; последние — исключительно как Религии христианской, восстановленной. Такое разделение христианских догматов было самое общеупотребитель­ное у древних Отцов Церкви, которые совокупность догматов первого рода обыкновенно означали словом — Θεολογία — богословие, а совокупность догматов последнего рода словом οίκονομία — таинство искупления или домостроительство (Еф. 3:9). [42] Johan. Damasc. de fide orthod. lib, 1, c. 2. Выписки из других святых Отцов в подтверждеше этой мысли можно видеть у Петавия (De Theolog. dogmat. tom. I, prolegomen. cap. 1, et tom. V, lib. IV, cup·. 1), который, со своей стороны, на основании представленных выписок, делает такое общее замечание: “все рассуждения о Боге разделяются на две части, из которых одна называется богословием — θεολογία, а другая — домостроительством — οίκονομία. Слово — θεολογία означает собственно то, что относится к самому Божеству и Божественным Лицам, т.е. к естеству Божию и свойствам, как самостоятельным (absolutae proprietates) или не имеющим никакого отношения к миру, так и имеющим это отношение (rеlativae). Οίκονομία же объемлет то, что касается состояния и действий Бога, пекущегося о нашем спасении, — что Греки называют ένσαρκον οίκονομίαν, а Латиняне воплощением (incarnatio) и жизнью во плоти Христа-Спасителя.” Оставалось оно общеупотребительным в Церкви православной и во все последующее время: «она имеет обычай», — писал в своем “Исповедании кафолической и апостольской Церкви восточной” Митрофан Критопул, бывший к концу XVІІ века патриархом александрийским, — “разделять учение свое догматическое на богословие простое (θεολογία άπλή), и на богословие , касающееся искупления ” (θεολογία οίκονομική). [43]Вследствие всего этого и в настоящее время православное догма­тическое Богословие может быть разделено на две главные части: I) на учение о Боге в самом себе и общем отношении Его к миру и в частности к человеку , т.е. творении и промысле (θεολογία άπλή), и II) на учение о Бо г е , собственно как Искупителе человеков, и особенном отношении Его к человеческому роду, т.е. таинстве искупления (θεολογία οίκονομική).