Александр Макаров - Мама, я живой! Слово к матерям и отцам

Но находятся наивные мужчины и женщины, думающие быть счастливыми в дальнейшей своей жизни после того, как они по обоюдному согласию убьют свое дитя, дабы оно «не мешало» им жить…

Родные! Не получится дальше быть счастливыми. Не найдет покоя душа, пытающаяся обрести его ценою греха детоубийства!

Отдерните, сбросьте пелену обтекаемых слов и всмотритесь в суть того, что Вы делаете!

Кто убивает?

И — кого убивает?

В животном мире убийство — вещь распространенная. Но «звери, — верно подмечает священник Димитрий Смирнов, — чаще всего, как правило, убивают не себе подобных, а других: медведь задирает кабана, олень может пригвоздить волка к сосне, но ворон ворону глаз не выклюет».

А тут мать и отец убивают свое дитя!

Люди, выходит, — хуже зверей?

Звери своих детенышей защищают, оберегают. А женщины и мужчины — убивают!

Правда, иные женщины совершают этот грех, «не ведая, что творят», полагая, что покуда ребенок не родился, он еще и не человек в собственном смысле этого слова, а только часть их тела, а своим телом они могут распоряжаться, как хотят.

Такие идут на аборт с той же легкостью, словно идут удалять зуб или вырывать гланды.

Но это трагическое заблуждение, которое рано или поздно обязательно рассеивается как дым, и тогда вся дальнейшая жизнь становится драмой.

Одна 44–летняя женщина, бездетная в браке, еще в ранней молодости сделала аборт и потом, в продолжение всего замужества, очень хотела иметь детей и надеялась опять забеременеть. Когда после гинекологического обследования ей сказали, что у нее обнаружена быстро растущая миома матки и по этой причине матка должна быть удалена, ее надежда оказалась убитой, и самое заветное желание рухнуло.

Во Франции жизнь ребенка начинает защищаться государственным законом через 10 недель после зачатия, в Дании — после 12 недель, в Швеции — после 20.

Во многих же странах жизнь юридически защищена только после рождения. Лауреат Нобелевской премии доктор Джеймс Уотсон предлагает охранять жизнь ребенка через три дня после рождения…

Когда же в действительности начинается человеческая жизнь?

Кому верить: французам, датчанам, шведам или лауреату Нобелевской премии?

Или, может быть, французские дети начинают быть людьми через 10 недель после зачатия, маленькие датчане — через 12 недель, шведы — через 20 недель, а дитя Джеймса Уотсона сделается человеком только через три дня после рождения?..

Совершенно очевидно, что здесь надо прислушаться не к мнениям лиц разной национальности и компетентности, а к голосу Бога и голосу ученых.

Эти два голоса говорят одно: жизнь человека начинается тотчас после зачатия.

Церковные каноны (законы) всегда защищали человеческую жизнь уже в материнском лоне. «Умышленно погубившая зачатый во утробе плод подлежит осуждению смертоубийства», — говорил святитель Василий Великий.

О возрасте плода, как видим, нет ни слова: безразлично, когда зачатый — хоть 10 недель назад, хоть вчера, хоть час, хоть минуту назад. В этом единомысленны все святые отцы, высказывавшие свое мнение по этому вопросу. Кроме святителя Василия Великого, назовем таких столпов Православия, как святители Григорий Богослов и Иоанн Златоуст, преподобные Ефрем Сирин и Максим Исповедник.

С церковной точки зрения человеческая жизнь начинается не рождением и кончается не смертью. Этими двумя вехами ограничивается лишь один из этапов человеческой жизни. Ему предшествует внутриутробная, а за ним следует загробная жизнь.

Что говорят о начале человеческой жизни ученые?

Они соглашаются в этом вопросе с церковными канонами. Сегодня бесспорно установлено: человеческая жизнь начинается в тот момент, когда встречаются и соединяются две половые клетки: мужская и женская — в результате этого соединения образуется одна общая клетка.

В этой микроскопической клеточке заложено будущее человека: его пол, группа крови, цвет глаз и волос — все в ней есть и в дальнейшем будет только развиваться и выявляться. Все, что необходимо для образования из этой маленькой клеточки взрослого человека, — это питание и время.

Каждый зародыш — уникальный и неповторимый человек. И сколько бы раз на протяжении тысячелетий эта история не повторялась — другого такого никогда не будет.