Николай Арсеньев - О Жизни Преизбыточествующей

Это и придает Упанишадам тот тон сдержанного пафоса, глубокого сердечного волнения, мистического трепета и глубины, который охватывает лучшие из них [37] Срв. напр, еще Mundaka — Up. 2, 2, 11. Правда, наряду с этим встречается в Упанишадах и много грубого, магического, внешнего; чувствуется порою еще неуверенность первых шагов умозрения, неясность религиозно–философских исканий, стесненных еще мифологически–жреческой атмосферой — так в наивном материализме мысли, в произвольном и диком связывании между собою самых разнородных представлений, в детской игре слов и попытках странной этимологии — своего рода философски–религиозных каламбурах, которым придается высокий таинственный смысл, далее в ряде волшебномагических предписаний и, наконец, в фантастической космогонии и в фантастической философии культа, унаследованной от Вед и Брахман — одним словом временами, в общей, еще ярко–мифологической окраске мышления. Срв. об этом напр. Hillebrand, Aus Brahmanas u. Upanishaden… (Religiose Stimmen d. Volker, 1) 1921, 12–14. . Радостую весть возвещают они: есть избавление из царства смерти, преходящести, множественности, несовершенства. Познай, что все это — Атман, великий Атман, и нет ничего вне Его; познай, что твоя душа укоренена в Нем [38] «В этом Сутщем (или Истинном) имеют все твари свой корень, этом Сущем их точка опоры, в этом Сущем их основа», говорится в Chand. Up. 6, 8, 6. , что твоя душа есть Он (tat tvam asi) [39] См. Chand. Up. 6, 8–16. — «это — ты!»; индивидуальность, самость, самоотделение есть злая иллюзия: истинно существует лишь То, Великое, Единое. Когда это познаешь, то «развязываются все узы» [40] Chand. Up. 7,26,2 (S.B.E. v. I стр. 125). Срв. Mund. Up. 2, 2,8: «Кто созерцает это Высшее и Глубочайшее Существо, у того узы сердца развязываются; все его сомнения исчезают; дела его уничтожены». Срв. cvetagv. Up. I, Mund. Up. 3, 2, 7. . «Тот, кто прошел по этому мосту, если был слеп, перестает быть слепым; если был ранен, перестает быть раненым; если был скорбным, перестает быть скорбным. Поэтому, когда пройти через этот мост, то ночь становится днем, ибо мир Брахмана светел вовеки» [41] Chand. Up. 8,4,2 (S.B.E. vol. I, стр. 130; срв. Oltramare, 1. с. стр. 121). Об избавлении согласно учению Упанишад см. вообще Oltramare, 113 сл., 121 сл., Oldenberg, 1. с. 142–147, Deussen, Allg. Gesch. d. Philos. I, 2, 305–325. . «Для того, кто познал истину Брахмана, солнце уже не всходит и не заходит — для него вечный день» [42] Chand. Up. 3,11, 3. . И еще: «тот, кто постиг То, что беззвучно, безобразно, что неощутимо, что не имеет ни запаха, ни вкуса, что не знает одряхления, Вечное без начала и без конца, превосходящее всякую величину и неизменное, — тот освободился от челюстей смерти» [43] Kath. — Up. 3,15 (S.B.E., vol. XV, стр. 14). . «Глазом этого Атмана нельзя увидеть. Но те, кто сердцем и умом познали Его как пребывающего в сердце, те становятся бессмертны» [44] Gvetagv. Up. 4,20 (ibid. Стр. 253). Срв. Maha–Narayana Up. 1,11; Kath. Up. 6,9. . Это не есть обычное познание, это есть мистическое переживание, неизъяснимое и непонятное, непередаваемое в категориях рассудка, но вместе с тем глубоко реальное: «Его, Атмана, не может познать познающий — Он познается не–познающим: в ком Он пробудится, тот знает это и обретает бессмертие» [45] Kena — Up. 2,11–12 (Deussen, Sechzig Upanishad’s… 206). Cp. Isa–Up. 9,10. . Он близко, Он внутри, Он раскрывается в глубинах сердца, как интимнейшая основа нашего существа и всего существующего: «Есть один Правитель–Атман, который во всех вещах… Мудрецам, которые узрели Его обитающим в глубине своего «я», им одним принадлежит вечное блаженство, и никому иному» [46] Kath. — Up. 5,12 (S.B.E. vol. XV, стр. 19). .

Тексты Упанишад полны восторженных речений об этих повышенных переживаниях, об этой радости и блаженстве, несравнимых с радостью земли, ощущаемых теми, что достигли Атмана:

«Мудрец, что чрез созерцание во внутреннем существе своем, познал сего Древнего, трудно зримого, в темноту ушедшего, во внутренней пещере сокрытого, в бездне пребывающего — как Бога: тот поистине оставил далеко за собой и радость и горе.

Смертный, который услыхал и воспринял это, который отбросил все внешнее и достиг тонкого и внутреннего Существа, тот радуется: ибо он приобрел То, что является источником радости» [47] ibid. 2,12–13. .

Желания успокоены [48] Mund. — Up. 3, 2, 2; 2, 2, 8; 3, 2, 8 (приведено у Deussen’a, Alik. Gesch. d. Phil. 1,2, стр. 317). , душа охвачена глубоким миром [49] Напр. Kath. — Up. 5,13. , распались узы, связывавшие сердце [50] Напр. Kath. — Up. 6,15. . Недаром, сияет лицо у познавших Атмана [51] Chand. — Up. 4, 9, 2. . «Они», говорится в Катхака—Упани–Лад, «ошущают высшее, неописуемое блаженство, говоря: