Феодор Студит - Преподобный Феодор Студит. Книга 3. Письма. Творения гимнографические. Эпиграммы. Слова

Есть у преп. Феодора и собственный взгляд на эпистолярный жанр. Хотя Феодор Студит являет собой пример прекрасно образованного и начитанного человека своего времени и умеет где нужно продемонстрировать красноречие, все же главным принципом написания письма он объявляет лаконичность: «Достоинство письма – тотчас касаться предложенного предмета и говорить то, что нужно, а не возвращаться к тому, что не таково» (письмо 219). Нельзя не обратить внимания и на частоту написания писем: «…он рассматривал скорее как обязанность писать часто, особенно во время гонений и стесненных положений, для того чтобы поддержать других в их вере, исполняя Божественную заповедь о любви к ближним» [14] Ibid. . Конечно, у преп. Феодора были и предшественники – образцы такой эпистолярной плодотворной деятельности, среди которых можно назвать свт. Василия Великого [15] О его письмах см.: Сидоров А. И. Святитель Василий Великий. Жизнь, церковное служение и творения // Свт. Василий Великий. Творения. Т. 1. М., 2008. С. 79–89. , преп. Исидора Пелусиота, сщмч. Киприана Карфагенского и особенно св. апостола Павла [16] См.: Choly R. Theodore Studite. The ordering of holiness. Р. 73. (в отношении яркости и откровенности посланий).

Темы, затрагиваемые в письмах, самые разнообразные [17] Обзор содержания писем см. в предисловии И. Соколова (Преп. Феодор Студит. Творения. Т. 1. С. 103–104) и работе свящ. Николая Гроссу (Преп. Феодор Студит. Творения. Т. 2. С. 790–808). Более полное исследование см. в работе: Доброклонский А. П. Преп. Феодор, исповедник и игумен Студийский. . В первую очередь письма отражают борьбу преп. Феодора с «михианской ересью» и иконоборчеством. В связи с последним стоит упомянуть «Письмо к своему отцу Платону о почитании священных икон». В издании ТФС оно публиковалось отдельно от общего корпуса писем – среди догматических творений. В нашем издании оно включено в состав писем под номером 57. Здесь преп. Феодор повторяет в сокращенной форме аргументы, изложенные им в «Опровержениях иконоборцев» и других произведениях [18] «Здесь трактуется вопрос об отношении иконы к первообразу и о смысле поклонения иконе. В раскрытии этого предмета письмо весьма сходно с третьим “Опровержением”, оно воспроизводит последнее местами с буквальною точностью» (Преп. Феодор Студит. Творения. Т. 2. С. 723). .

Среди тем, которые затрагивает преп. Феодор, выделим вопрос об отношении к Римской кафедре и о возможности насилия или государственного принуждения в делах веры, и в особенности наказания смертью еретиков. Если путь к признанию святости преп. Феодора и его заслуг перед Церковью в Византии был отнюдь не гладким, то «совсем иначе дело обстояло на Западе. Римская курия достаточно рано предприняла рецепцию наследия Феодора и попыталась представить его в качестве одного из немногих византийских клириков, принимавших примат папства. Уже после 869–870 годов, благодаря переводам Анастасия Библиотекаря, отдельные труды и личность настоятеля Студийского монастыря стали известны на латинском Западе. При этом уже Анастасий особенно подчеркивал тот факт, что Феодор неизменно сохранял общение с папой Римским (qui cum semper in apostolicae sedis communione persisteret). Впоследствии Феодор был канонизирован Римом, что выделило его из всего лика святых, прославившихся в борьбе за иконопочитание. При этом предпринимались попытки истолковать его письменное обращение к Римской кафедре в те времена, когда он рассорился с константинопольскими патриархами, а также содержащиеся в этих письмах формулы вежливости таким образом, как если бы Феодор тем самым соглашался с приматом папства. Фактически же дело обстояло иначе, так как из его работ без труда можно понять, что он постоянно настаивал на пентархии [19] Т. е. учении о главенстве в Церкви пяти равноправных древних патриархатов. . Разумеется, он вполне отдавал себе отчет в том, что Иерусалимский, Антиохийский и Александрийский патриархаты в его время играли лишь подчиненную роль, по причине своей слабости в сомнительных случаях занимая позицию Константинопольского патриархата. Поэтому когда Феодор оказался в конфликте с константинопольскими патриархами, ему по сути дела не оставалось иного выбора, кроме как обратиться за поддержкой к Риму. Это не было связано с безусловным принятием примата папства. Идею признания Феодором примата папства с готовностью подхватили католические историки Церкви в раннее Новое время; благодаря им эту идею унаследовали и [некоторые] новейшие историки» [20] Pratsch T. Theodoros Studites (759–826) – zwischen Dogma und Pragma. Berlin, 1998. P. 313–314. за рубежом. По словам Доброклонского, сам же «преп. Феодор Студит, выражая свое уважение к Римской кафедре, величая Римского епископа высокопарными эпитетами и обращаясь к его суду, однако был далек от того, чтобы усвоить ему верховную власть во Вселенской Церкви и желать подчинения ему восточных патриархов. Признавая установившееся старейшинство между ними, он всех их называл главами церквей, считал их равными между собой во власти, как и апостолов, усвояя Самому Иисусу Христу верховное главенство над ними, всем им сообща он приписывал высший суд о Божественных догматах, присутствие или представительство всех их одинаково считал важным для вселенского авторитета соборов» [21] Доброклонский А. П. Преп. Феодор, исповедник и игумен Студийский. Ч. 1. С. 835. .