Татьяна Стрыгина - Жить – не тужить. Изречения Амвросия Оптинского

От ласки у людей бывают
совсем другие глазки.

Кто нас корит, тот нам дарит,
а кто хвалит, тот у нас
крадет.

Сама не юли и другим не вели.

Смотри, Мелитона,
держись среднего тона;
возьмешь высоко – будет
нелегко,
возьмешь низко – будет
склизко;
а ты, Мелитона,
держись среднего тона.

Катя! Назад не пяти.
Катиш! Смотри,
куда катишь.
Кати туда, где тишь, да гладь,
да Божья благодать.

Лизок! Смотри в низок,
там находится смиренье
и обретается терпенье.

Груша просит тпруши,
а мы ее притянем за уши.

Маня! Мани, мани,
да не обмани!

Мать Евмения!
Собери свое разумение.

Наш Нил всем мил,
а иногда бывает и гнил.

Не беда, что во ржи лебеда,
а вот беда,
когда в поле ни ржи,
ни лебеды.

Сидор да Карп в Коломне
проживают,
а грех да беда с кем не
бывают.

Дай Бог, чтобы всякое
возгорание неприятное
скоро погашалось,
чтобы не подавать
деревенским ребятишкам
повода
повторять старинную
песенку:
«Гори, гори жарко,
едет Захарка,
сам на лошадке,
жена на коровке,
дети на телятках».
По-видимому, песенка эта
глупенькая,
но не без причины же
и повода какого-либо
она сложена.
А я вам написал это после
духовного утешения
для простого рассмешения.

Оттого и кончина была
хороша, что жила хорошо.
Как поживешь,
так и умрешь.

Отчего люди грешат?
Или оттого, что не знают,
что должно делать и чего
избегать,
или если знают,
то забывают,
если же не забывают,
то ленятся и унывают.

Иди, куда поведут;
смотри, что покажут,
и всё говори:
да будет воля Твоя.

Вот смерть-то не за горами,
а за плечами,
а нам хоть кол на голове
теши.

Лицемерие хуже неверия.

Жить можно и в миру,
только не на юру,
а жить тихо.

Москва бьет с носка
и колотит досками.

Если слушать чужие речи,
придется взвалить осла
на плечи.

Купить – все равно
что вошь убить,
А продать – все равно
что блоху поймать.

Нужно жить нелицемерно
и вести себя примерно,
тогда наше дело будет верно,
а иначе выйдет скверно.

Жить – не тужить,
никого не осуждать,
никому не досаждать,
и всем мое почтение.

Народ! Не разевай рот!

Когда кашу заварим,
тогда увидим, что творим.

БАТЮШКА, МЫ ЗНАЕМ,
ЧТО ВЫ МОЛИТЕСЬ ЗА НАС
КАЖДЫЙ ВЕЧЕР

Да, когда не устаю,
а то и свинья забудет
своих поросят,
когда ее палят.

Ты не тужи,
у тебя не ременные гужи.
Лыко да мочало
оборвалось —
связала и опять помчала.

Скука – унынию внука,
а лени – дочь.
Чтобы прогнать ее прочь,
в деле потрудись,
в молитве не ленись;
тогда и скука пройдет,
и усердие придет.
А если к сему терпение
и смирение прибавишь,
то от многих зол
себя избавишь.

Мать!
Претерпевай и не унывай.

У хозяина были гуси,
он и ласкает их:
«Те-жа, те-жа!»
А они все те же.

ВСЕМ БЫ Я БЫЛА ДОВОЛЬНА,
БАТЮШКА, ДА ВЫ ОТ МЕНЯ ДАЛЕКО
Ближние мои далече
от меня стали.
Близко – да склизко,
далеко – да глубоко.

Терпел Елисей,
терпел Моисей,
терпел Илия,
потерплю и я.

Старость, слабость, бессилие,
многозаботливость
и многозабвение,
и многие бесполезные толки
не дают мне и опомниться.
Один толкует, что у него
слабы голова и ноги,
другой жалуется, что у него
скорби многи,
а иной объясняет, что он
находится в постоянной
тревоге.
А ты все это слушай,
да еще ответ давай,
а молчанием
не отделаешься —
обижаются и оскорбляются.
Недаром повторяется
иногда поговорка:
«Толкуй больной
с подлекарем».
Больному желается
объяснить свое положение,
а подлекарю скучно
слушать,
а делать нечего – слушаешь,
не желая еще более
раздражить и растревожить
больного толкуна.