Константин Леонтьев: «Враги ли мы с греками?». По произведениям Константина Леонтьева

«Враги ли мы с греками?» — спрашивает Леонтьев и сам же отвечает: нет, конечно. Враждебны «распаляющие племенную вражду» либеральные влияния, а не те греки — духовенство, монашество, миряне, — которые верны общецерковным преданиям [92] См.: Русские, греки и юго-славяне. С. 490. . «Откуду брани и свары в вас? — спрашивает апостол Иаков, — не отсюду ли, от сластей ваших, воюющих во удех ваших» (Иак. 4:1). «Еще бо плотстии есте, — дополняет апостол Павел. — Идеже бо в вас зависти и рвения и распри, не плотстии ли есте…» (1 Кор. 3:3).

Увлечение плотскими национальными интересами и оставление идеи православной — истинного духа наций как греческой, так и русской — испортило наши отношения, бывшие столько веков братскими.

«Я думаю, — говорит Леонтьев, — если бы греки не подозревали везде за болгарами русских, они были бы покойнее. Не надо думать, что в этом чувстве есть какая-нибудь физиологическая ненависть к русским. За что же? Нет, это просто естественный расчет и рассуждение боязни…

— Вы, славяне, наши естественные враги! Мы должны поддерживать турок, — говорил мне раз с одушевлением молодой и очень образованный греческий епископ.

— Пока существует Турция, — продолжал он, — мы еще обеспечены. Панславизм дружбой, единоверием, соседством своим опасен нам более, чем военной силой, которую, мы уверены, против нас не употребят. Но смешанные браки, необходимость знать тогда славянский язык и тысяча подобных условий могут стереть племя эллинов с лица земли. Вот почему Турция нам нужна и критские дела были одной из величайших ошибок афинской политики…

— Я верю, что теперешнее правительство русское искренно в своих словах, — сказал епископ. — Оно это не раз доказало; в 29-м году, во время войны Турции с Египтом, в 66-м и теперь, недавно, оно могло бы поступить вовсе иначе. Но люди проходят, правители и интересы изменяются… Тогда что? Болгары — народ грубый, без вас они ничего не сумели бы сделать…» [93] Панславизм и греки. С. 46–47.

Так были настроены «передовые» люди Греции. Они хоть и были нашими единоверцами, ценили нашу дружбу и помощь, но не имели уже того должного упования на Промысл Божий, как, например, отец Иероним, и надеялись больше своими усилиями спасти свою нацию.

Леонтьев писал, что если в простонародье у греков верность России, память о ее благодеянии еще сохранялись, то среди эллинской интеллигенции, послушной Европе, предавалась забвению уже и сама история.

Другую закономерность отмечал он, что сельский и вообще рабочий класс рано или поздно уступает идеям и вкусам классов более образованных и богатых. За интеллигенцией всегда идут и простолюдины, за мужчинами — женщины. Воспитанная по-европейски эллинская молодежь и вовсе уже считала русских своими врагами.

На опасения греков раствориться среди многочисленного славянства, на этот страх, скорее всего ложный и внушаемый диаволом, дабы возбудить вражду между православными народами, Леонтьев отвечает:

«Повторяю здесь вкратце те заключения, к которым привели меня (ошибочно или нет — не знаю) мое беспристрастие, мое знакомство с современным Востоком и его политическими делами. Болгар против греков я не защищаю. Это и не нужно. Схизма принесла болгарам более пользы, чем грекам.

Болгары, сравнительно с прежним положением своим, будут крепнуть; греки, несмотря на все свои усилия сравнительно с прежними претензиями своими, будут ослабевать.

Положение болгар в Турции выгодно, и они просят только об одном, чтобы им не мешали жить хорошо с турками .

Но греки , говорю я, напрасно нападают на Россию . Это им вовсе не выгодно, и они скоро образумятся. Это несомненно.

Я становился по очереди на точку зрения греческих опасений и на точку зрения русских интересов.

И те и другие совпали, во-первых, в том, что узкий славизм был бы одинаково опасен и для эллинского племени, и для великорусского Царизма…

Я старался показать, сверх того, что историческая судьба России склоняла ее всегда к защите слабейшего, или младшего, или устаревшего, одним словом, того, кто был недоволен своими ближними и сильнейшими. Греки, конечно, были бы слабейшими не только против всего югославянства, но и против двоих соседей своих, сербов и болгар.

Они, еще не чувствуя этого, уже и теперь во многом, как я указывал, слабее даже одних болгар .

Подобно тому как Россия никогда не имела и не хотела потворствовать грекам в эллинизации болгар, она не допустит никогда, пока у нее будет сила , стереть национальность греков.