Кирилл Александрийский: Толкование на Евангелие от Иоанна. Том I

Но теперь следует, думаю, возвратиться к тому, что мы говорили вначале. Весьма трудно изъяснение Божественных тайн и, быть может, лучше молчание. Но так как, трудолюбивейший брат, многие основания побуждают нас посвятить сочинение свое, как бы некий плод уст и духовную жертву, то и не умедлю сделать это, возложив надежду на Бога, умудряющего слепцов и требующего от нас не того, что выше наших сил, но приемлющего как жертву и приношения от бедных. Так, желающему принести дар во всесожжение Господу, как читается в начале книги Левит, Законодатель повелел жертвовать тельцов. Но определив этим меру прообразовательного ветхозаветного благочестия, Он потом уменьшает ее, говоря, что тем, кои не имели бы достатка для такого дара, должно приносить в жертву мелкий скот. [11] Овец, агнцев и козлищ. Но знал Он, конечно, и то, что ужасная и безвыходная бедность может заставить кого-либо быть не в состоянии и на такую жертву, почему и говорит: и принесет от горлиц, или от голубов дар свой (Лев. 1, 14). Но и еще более бедного, чем эти, и приходящего с еще менее ценными жертвами Он удостаивает приятия, ибо говорит: мука пшенична будет дар его (Лев. 2, 1), назначая таким образом дар, легко доступный, могу думать, всякому и не очень обременяющий даже и крайнюю бедность. Законодатель знал, что лучше, конечно, и превосходнее приносить хотя бы и немного плодов, чем совсем не приносить и, из стыда не показаться (в этом) ниже других, доходить до мысли о ненужности почитать (жертвами) Владыку всяческих.

Вполне убежденный всеми этими основаниями и удалив из моей души боязливость, покровительницу молчания, я буду думать, что должно почитать моего Владыку тем, что есть у меня, — и, как бы некую пшеничную муку, смоченную елеем, принесу питательное и приятное читателям рассуждение.

Начнем [12] Отсюда видно, что это был первый истолковательный труд святого Отца. с писания Иоанна, принимаясь хотя и за весьма великое дело, но не унывая по вере. Бесспорно, надлежит сознаться, что мы скажем и изъясним, конечно, менее того, чем должно. Но великая трудность этого писания (Евангелия Иоанна) и, что вернее, немощь нашего ума должны побуждать меня просить справедливого извинения в этом. Повсюду направляя рассуждение к догматическому исследованию, мы будем, по мере сил, опровергать лже-мнения ересеучителей, не простирая размеры слова на столько, сколько возможно, но удаляя излишнее и стараясь удержаться в должных пределах.

Нижеследующее обозначение глав приведет в ясность, о чем у нас идет более подробное рассуждение, к коим мы присоединили и цифры, чтобы читателям было удобнее находить искомое.

I. О том, что вечен и прежде век Единородный, — предметом изъяснения служит изречение: « в начале бе Слово » (Ин. 1, 1).

II. О том, что Сын, будучи и Богом, единосущным Отцу, в собственной существует ипостаси, подобно же и Отец, — предметом служит изречение: « и Слово бе к Богу » (Ин. 1, 1).

III. О том, что Сын есть и Бог по природе, и никоим образом не менее или не подобен Отцу, — предлежит изречение: « и Бог бе Слово » (Ин. 1, 1).

IV. Против дерзающих говорить, что другое есть внутреннее () и природное () в Боге и Отце Слово и другое — называемое в священных Божественных Писаниях Сыном, — такое зломнение принадлежит евномианам, — предлежит для объяснения изречение: « Сей бе в начале к Богу » (Ин. 1, 2).

V. О том, что Сын есть по природе Творец вместе с Отцем как существующий из сущности Его, а не как слуга, приемлемый (для сего), — предложением служит изречение: « Вся тем быша » (Ин. 1, 3).

VI. О том, что Сын есть жизнь по природе и посему не тварен, но из сущности Бога и Отца, — предметом служит изречение: « Еже бысть, в Том живот бе » (Ин. 1, 3–4).

VII. О том, что Сын есть Свет по природе и посему не тварен, но из сущности Бога и Отца, как Свет истинный из Света истинного, — предметом служат слова: « И живот бе свет человеком » (Ин. 1, 4).

VIII. О том, что один только Сын Бога есть Свет истинный, тварь же нет, будучи (только) причастна Свету, как происшедшая, — предлежит изречение: « Бе Свет истинный » (Ин. 1, 9).

IX. О том, что душа человека ни предсуществует телу, ни воплощается (в теле) за прежние грехи, как думают некоторые, — предлежит изречение: « Бе Свет истинный, Иже просвещает всякаго человека грядущаго в мир: в мире бе » (Ин. 1, 9–10).