Софроний Сахаров: Подвиг богопознания. Письма с Афона (к Д. Бальфуру)

MSB добавл.: «Я считаю неудобным обращаться непосредственно к Вашей маме, да и чрез Ваше посредство тоже затруднительно это сделать, так как хочу остаться в тени, и это не из боязни, конечно, ответственности…

№ А–9 согласно нумерации G1 .

Приписка рукой прп. Силуана Афонского.

№ А–10 согласно нумерации G1 .

MSB добавл.: «Свободная беседа о высоких деланиях или состояниях не только не полезна, но и вредна очень».

MSB добавл.: «Это делание великое и Вам, как священнику, как пастырю, крайне нужное. Других никого не посвящайте в это (покамест до далекого или не очень далекого будущего, когда, быть может, Вам понадобится научать этому деланию верных). Обычно же нужно говорить всем, что нужно просить у Бога помощи на всякое дело и даже слово. Но то, о чем я Вам сказал, сами Вы со страхом и смирением делайте — я знаю, что не сразу Вы поймете, в чем тут дело, в чем величие, в чем нетайная тайна. Истинная, ибо в нашей по Богу жизни нет тайн, как, например, у масонов, и Сам Господь ничего не говорил тайно, но тайна, ибо мало есть людей, которые за смирение свое по дару благодати уразумевают, в чем тут дело. Однако во всем надо держаться меры; и Вы сами старайтесь больше пребывать в обычной обязательной для всех молитве о помощи и вразумлении, не напрягаясь очень достигнуть то, о чем я Вам сказал выше, то есть вниманием ума дойти до сердца и наблюдать за изменениями в ходе наших мыслей и чувств в связи с молитвою. И это во время молитвы специально для беседы и писания, а не во время молитвы вообще. Во всяком случае, когда к Вам кто-либо обратится, особенно за советом или разъяснением, то Вы непременно старайтесь прежде, чем начнете говорить, мысленно обратиться к Богу — быть может, это излишний совет. Быть может, Вы уже делаете так. Но все равно мое напоминание не принесет Вам вреда».

См.: Лк.4:5–8.

См.: Евр.13:8.

Ср.: Деян.16:9.

MSB добавл.: «Никогда в жизни своей я не ощущал так сильно стыда за даже малые дурные помыслы, за каждое свое движение, как это чувствовал обычно в его присутствии. И это с первых дней моего монашества, когда я его знал лишь в лицо».

MSB исправл.: «Много раз меня Господь привел видеть его в таком облагодатствованном состоянии, что иногда не хватало у меня силы смотреть на его лицо… Не могу описать, какой это свет или какая это красота».

MSB добавл.: «Не умеет он объяснить последовательно, что и как, и поэтому его в большинстве случаев не понимают люди, но как-то мне дал Господь понимать его и получить от него большую пользу. Ничего не скрою от Вас, все скажу, но это не сразу, а постепенно».

MSB добавл.: «Давая мне письма, конечно, он не знает, что еще прежние не отправлены, но я все-таки их беру, не стараясь особенно объяснять ему о том, что и прежние его письма еще не отправлены, потому что не было у меня адреса Вашего».

MSB добавл.: «Да, так вот благодаря встрече с Вами у меня отношения с ним стали еще более близкими, причем он начал мне поручать не только Вам отправку писем, но и некоторым другим лицам, обращающимся к нему, и даже приходится мне иногда писать за него, по его поручению. Это еще ничего, но по своему расположению ко мне он советует некоторым обращаться ко мне, это поставляет меня в очень трудное положение… Так он в августе месяце… посоветовал одному русскому молодому человеку — Роману — познакомиться со мною. Этого Романа отец Василий, который и сам очень почитает отца Силуана, привел к нему. Роман с первых же слов привязался душою к старцу, потому что тот с удивительною для Романа точностию указал ему на его болячки душевные и с первых же слов стал с ним беседовать о самых важных для Романа вещах. После старец посоветовал Роману познакомиться со мною. Все мои старания уклониться не привели ни к чему. Роман просил меня через отца Василия согласиться на беседу с ним, я отказался, ссылаясь на устав, воспрещающий нам, монахам, кроме лиц, специально на то поставленных, как, например, отец Василий, вступать в беседы с посетителями монастыря. После он просил меня лично, я под тем же предлогом отказался. Тогда он обратился к игумену, последний ему благословил, и таким образом мне уже невозможно было уклоняться далее, ссылаясь на запрещение устава. Если бы Вы знали, какую заботу возложил на меня Господь».